Светозарский, Алексей Константинович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
(перенаправлено с «Алексей Светозарский»)
| Алексей Константинович Светозарский |
Алексей Константинович Светозарский (25 февраля 1963 г.) — российский историк, кандидат богословия, профессор, заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии.
Биография
С 1980 по 1985 гг. студент в МГУ на филологическом факультете. С 1988 года — сотрудник отдела рукописей Российской государственной библиотеки. С 1 сентября 1990 года утверждён в должности преподавателя МДА.
Больше двадцати лет Алексей Константинович исследует жизнь и деятельность митрополита Вениамина (Федченкова). Ему принадлежит уникальное исследование о жизни владыки Вениамина, а также работы, связанные с именами таких подвижников Церкви XX века: старце Зосимовой пустыни схиигумене Гаврииле (Гомзине), иеросхимонахе Сампсоне (Сиверсе) и др.
В 2001 г. Светозарский создал цикл телевизионных программ о храмах Москвы, который получил название «Сорок сороков».
Библиография
- Кое-что о церковной проповеди и о книге протоиерея Георгия Митрофанова. Правда о генерале Власове // Русский остров (Сборник статей). СПб., 2009. С. 200—212.
- Вениамин (Федченков), митрополит. Письма о двунадесятых праздниках. Пасха / Предисловие («Где нам взять радости иной?» С. 5-18), подготовка текста, комментарии. М., 2002.
- Патриархи военных лет // Россия православная. № 8, М., 2005. С. 119—140.
- Московский храм святителя Николая Чудотворца в Хамовникахи чудотвораня икона Божией Матери «Споручница грешных», в нём пребывающая. М.: Отчий дом, 1998.
- Храм Положения Ризы Господней на Донской улице в Москве. к трехстолетию основания. М.: Отчий дом, 2001.
- Илларион, митрополит Киевски. Слово о законе и благодати / Комментарий (совместно с В. Я. Дегтяревым). М., 1994.
- Москва Православная. Церковный календарь. История города в его святынях. Благочестивые обычаи / Автор-составитель (совместно с М. И. Вострышевым, М. Г. Рогозным, В. Ф. Козловым). Т. 1-13., М.: ИНТО, 1993—2007.
- Святыни православной Москвы. М.: Издательство московской Патриархии, 1997.
первый на Москве. Московский Данилов монастырь. К 2000-летию Рождества Христова // Даниловский благовестник. М., 2000.
- Вениамин (Федченков), митрополит. Письма о двунадесятых праздниках. Рождество Христово. Крещение Господне. Сретение господне. Обрезание Господне / Предисловие, составление, редактура и подготовка текста (совместно с Н. В. Светозарской). М., 2004.
- Вениамин (Федченков), митрополит. На рубеже двух эпох / Предисловие, подготовка текста, комментарии. М.: Отчий дом, 1994.
- Вениамин (Федченков), митрополит. Письма о монашестве / Предисловие, составление, редактура и подготовка текста. М.: Издательская группа «Скименъ»; ИД «Пренса», 2003.
- Вениамин (Федченков), архиепископ. Небо на земле / Вступление (С. 3-7). М.: Паломник, 1994.
- Вениамин (Федченков), митрополит. Всемирный светильник преподобный Серафим Саровский / Предисловие (С.2-8). М.: Паломник: ПСТБИ, 1996.
- Вениамин (Федченков), митрополит. Божии люди / Вступительная статья («Слово о святой Руси». С. 3-14), составление, подготовка текста. М.: Современник, 1991.
- Герман (Гомзин), схиигумен. Заветы о молитвенном делании Смоленской Зосимовой пустыни схиигумена Uермана / Послесловие (С. 51-78). М.: Паломник, 1995.
- Metropoitan Gregory (Postnikov) 1784—1860 of St. Peterburg. A day Holy life, or the Answer to the Question, Ho can i live a Holy life? / Biography of Metropoitan Gregory (P. 141—150). Original Russian printed in 1904. Published by the printshop of St. Job of Pochaev Holy Trinity monastery. Jordanville; N.Y. 2005.
- патриархи военных лет / Доклад // материалы церковно-общественной конференции «За други своя: Православная Церковь и Великая Отечественная война». М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2005. С. 35-47.
- Материалы о Зосимвском старце схиигумене германе в трудах митрополита Вениамина (Федченкова) // Сборник: Труды по истории СТСЛ. М., 1998. С. 97-100.
The 1917-18 Council of the Russian Orthodox Church. The Russian Orthodox Patriarchial Cathedral of the Dormition and All Saints. Published by St. Stephens Press, 2003.
- Восстановление патриаршества в России / Речь, произнесенная в присутствии Его Святейшества Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II на Годичном акте Московской Духовной академии 14 октября 2007 года // БВ 8-9. 2008—2009. С. 439—456.
- Личность преподобного Серафима Саровского в трудах митрополита Вениамина (Федченкова) / Актовая речь, произнесенная в Московской духовной академии в праздник Покрова Пресвятой Богородицы 14 октября 2003 года // БВ 4. 2004. с. 354—372.
- Русская Православная Церковь. Монастыри: Энциклопедический справочник (статьи о монастырях москвы и московской области) / Сост. А. В. Никольский. М., 2000.
- Вениамин (Федченков), митрополит. Католики и католичество. Духовный лик Польши / Предисловие (С. 6-14). Составление, редактура, подготовка текста. М.: ИД Пренса, 2003.
- Цикл статей, посященный памятным датам церковного календаря, православным подвижникам и событиям церковной истории, в ежемесячном научно-популярном издании «Российский календарь знаменательных дат» (издательство «Советская Россия») за 1991—1992 годы.
- Духовные светочи России. Портреты, иконы, автографы выдающихся деятелей Русской Церкви конца XVII — начала XX в. / Автор вступительных и биографических статей. М., 1999.
- За веру и верность. Триста лет ордену святого Апостола Андрея Первозванного. Фонд святого всехвального апостола Андрея Первозванного / Биографические статьи о православных иерархах, награждённых орденом святого Апостоло Андрея Первозванного. М.: Андреевский флаг, 2000.
- «Критический взгляд бывшего семинариста на характер воспитания и образования в россии в конце XVIII — первой трети XIX века» // Церковь и общество в России на переломных этапах истории. Сборник тезисов. — Сергиев Посад, 2012. — С. 148—152.
Напишите отзыв о статье "Светозарский, Алексей Константинович"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Светозарский, Алексей Константинович
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
