Античный панэллинизм

См. также: Панэллинизм

Античный панэллинизм — в Древней Греции идея национального единства греков, возникшая в условиях разрозненности отдельных эллинских государств и общин, а также обусловленная существованием единого греческого языка, торговыми отношениями, колонизацией, а главное — ростом духовной культуры.

Эта идея единства нации выразилась уже в существовании понятия общей родины (греч. κοινή πατρίς). Из других исторических явлений о национальном единстве эллинов свидетельствует установление больших панэллинских праздников — панэллинских игр, особенно Олимпийских игр, распорядители которых назывались греч. Έλλανοδίκαι — элладики, и существование такой общепризнанной святыни, как дельфийский оракул (греч. κοινή έστία — общий источник). Другим религиозным центром был Делос, в котором образовался в 8 веке Амфиктионийский союз Кикладских островов, который сблизил азиатских греков с европейскими.

Моментом особенного подъема национального духа была эпоха греко-персидских войн, когда на призыв азиатских греков откликнулись европейские эллины. Когда прошел момент опасности, вновь наступила эпоха племенной разрозненности и междоусобной борьбы. Идеями панэллинизма руководствовался Александр Великий (Македонский) для организации своего всегреческого похода в Азию.

Литература

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Античный панэллинизм

– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.