Антонссон, Ханс
 Ханс Антонссон | |
 | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Ханс Ингве Антонссон |
| Гражданство |
|
| Клуб |
Uddevalla IS |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Рост |
179 |
| Вес |
79 |
Ханс Ингве Антонссон (швед. Hans Yngve Antonsson; 8 ноября 1934, Тролльхеттан, Швеция) — шведский борец вольного и греко-римского стилей, бронзовый призёр Олимпийских игр, бронзовый призёр чемпионата мира, 14-кратный (по другим данным[1] 15-кратный) чемпион Швеции по вольной и греко-римской борьбе (1958—1967). Племянник Бертиля Антонссона, многократного чемпиона мира по борьбе[2][3].
Биография
Начал заниматься борьбой под влиянием своего дяди Бертиля Антонссона. В 1953 году завоевал звания чемпиона Швеции среди юниоров как по вольной, так и по греко-римской борьбе. В 1958 году в первый раз стал чемпионом Швеции.
В 1960 на Олимпийских играх выступал в среднем весе в соревнованиях по вольной борьбе и завоевал бронзовую медаль игр.
См. таблицу турнира.
В 1961 году завоевал бронзовую медаль чемпионата мира.
В 1968 году оставил спортивную карьеру.
Напишите отзыв о статье "Антонссон, Ханс"
Примечания
- ↑ [idrottonline.se/TrollhattansAK-Brottning/Arkiv/TAK-Profiler TAK-Profiler — Trollhättans AK — Brottning — IdrottOnline Klubb]
- ↑ [www.sports-reference.com/olympics/athletes/an/hans-antonsson-1.html Hans Antonsson Bio, Stats, and Results | Olympics at Sports-Reference.com]
- ↑ [sok.se/idrottare/idrottare/h/hans-antonsson.html Hans Antonsson — Sveriges Olympiska Kommitté]
Отрывок, характеризующий Антонссон, Ханс
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
