Атажукин Касей
| Атажукин Касей кабард.-черк. Хьэтокъущокъуэ Къэсей | ||
| ||
|---|---|---|
| 1762 — 1773 | ||
| Предшественник: | Бамат (Магомед) Кургокин | |
| Преемник: | Джанхот Татарханов | |
| Рождение: | Кабарда | |
| Смерть: | 1773 Кабарда | |
| Отец: | Атажуко Мисостов | |
Касай Атажукин (? — 1773) — старший князь-валий (пшыщхуэ) Кабарды (1762—1773), представитель княжеского рода Мисостовых, сын старшего князя — валия Кабарды Атажуко Мисостова (1709/1710—1721).
Биография
Активный участник междоусобной борьбы кабардинских землевладельцев периода раскола Большой Кабарды (1720—1763) на две враждующие княжеские группировки — т. н. баксанскую, в которую были вовлечены Атажукины (Хатокшоко) и князья Мисостовы с одной стороны, и кашкатавскую с князьями Кайтукиными, Бекмурзиными с другой. Атажукин являлся ярым противником Асланбека Кайтукина. В 1747 году объединение князей Атажукиных (Хатокшоко) с Кайтукиными и Бекмурзиными привело к изгнанию князей Мисостовых, также Атажукина Касея. В 1751 году при посредничестве русского правительства Мисостовы вернулись в Кабарду. После смерти Мухаммеда (Бамата) Кургокина (около 1765) Атажукин возглавил «баксанцев». Последовательно выступал за уничтожение Моздока, основанного на кабардинских землях (1763). Принимал активное участие в переговорах с кабардинскими крестьянами, вышедшими из повиновения своим владельцам в 1767.
После начала русско-турецкой войны 1768—1774 Касей Атажукин занял нейтральную позицию, направленную против вовлечения Кабарды в вооруженный конфликт, предпочитая укреплять её суверенитет методами дипломатии. Препятствовал переселению в верховья р. Кумы сторонников независимости Кабарды и вооруженного сопротивления русским войскам. Остался недоволен условиями установления протектората России над Кабардой, сформулированными в грамоте 1771 года Екатерины II (1762—1796). В последние годы жизни Атажукин активно искал союзников для оказания дипломатического и военно-политического давления на Россию.[1][2]
В 1773 году после смерти Касая Атажукина новым старшим князем-валием Кабарды был избран Джанхот Татарханов (1773—1785).
Напишите отзыв о статье "Атажукин Касей"
Примечания
- ↑ А. В. Казаков. Адыги (черкесы) на российской военной службе. Воеводы и офицеры. Середина XVI — начало ХХ в. Биографический справочник. Нальчик. ГП КБР «Республиканский полиграфкомбинат им. Революции 1905 г.» Издательский центр «Эль-Фа», 2006, с. 54
- ↑ [circas.ru/index.php?newsid=1188 Атажукин Касай» Черкес | историко-познавательный портал]. Проверено 5 января 2013. [www.webcitation.org/6DyVeOPI9 Архивировано из первоисточника 27 января 2013].
Отрывок, характеризующий Атажукин Касей
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
