Балабуха, Андрей Дмитриевич

Андрей Дмитриевич Балабуха
Дата рождения:	10 апреля 1947(1947-04-10) (77 лет)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Род деятельности:	прозаик, критик
Жанр:	фантастика
Дебют:	1968
Премии:	Аэлита, Беляевская премия
[balaboukha.narod.ru kha.narod.ru]

Андре́й Дми́триевич Бала́буха (р. 10 апреля 1947 года, Ленинград) — российский писатель-фантаст и критик. Работал топографом, инженером-проектировщиком. Печататься начал с 1966 года, с 1974 года — профессиональный писатель, с 1988 года — член Союза писателей СССР.

Первое выступление в фантастике — участие в коллективном радиоспектакле ленинградских писателей-фантастов «Время кристаллам говорить» (1966), первая сольная публикация — «Аппендикс» (1968). С 1970 года выступает также в области литературной критики, автор статей, обзоров, предисловий к фантастическим произведениям (ряд работ написан в соавторстве с Е. Брандисом, А. Бритиковым, Вл. Дмитриевским). Известен также своими переводами фантастических произведений западных авторов, а также научно-художественными очерками и эссе, написанных в жанре фолк-хистори.

Учился в ЛИТО Бориса Стругацкого со многими петербургскими писателями. В частности, Михаилом Веллером.

Премии и награды

• 1992, Лауреат премии им. И. Ефремова за общий вклад в отечественную фантастику. Вручалась в рамках XI фестиваля «Аэлита»
• 1993, Литературной премии им. А. Р. Беляева за серию критических статей об англо-американских писателях-фантастах
• 2006, Беляевская премия за научно-художественную книгу «Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было»

Книги

• «Предтечи». Научно-фантастические рассказы. Таллин, 1978.
• «Люди кораблей». Фантастические повести. Л., 1982.
• «Нептунова арфа». Фантастико-приключенческий роман. М., 1986.
• «Чудо человека и другие рассказы». Фантастические рассказы. Л., 1990.
• «Эпициклы». Сборник стихотворений. СПб., 2001.
• «Эпиграммы». СПб., 2002.

Ссылки

• [balaboukha.narod.ru Сайт А. Балабухи]
• [fantlab.ru/autor696 Библиография и биография на сайте Лаборатория Фантастики].

Отрывок, характеризующий Балабуха, Андрей Дмитриевич

Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.