Башня Лянцкоронская

Лянцкоронская
Местоположение	Каменец-Подольский
Кремль	Старый замок Каменца-Подольского
Год постройки	в конце XIV—XV вв
Форма основания башни	круглая
Диаметр башни	8,8 м.
Высота башни	15 м.

Лянцкоронская башня — одна из крепостных башен Старого замка города Каменец-Подольский. Построена в конце XIV—XV вв.

История

Башня была заложена ещё предположительно в конце XIV века Спытком из Мельштына — краковского воеводы, присланного в Каменец-Подольский на правах князя Подольской земли. Размещена посредине северовосточной оборонительной стены Старой крепости. Сначала предположительно была надвратной. В ходе работ по реконструкции замка в середине XVI века, под руководством Й. Брейтфуса была отремонтирована, её интерьер был перестроен. В 1672 году в ходе штурма турецкой армией Каменца-Подольского, верхняя её часть была разрушена. В 1790 году проведена новая реконструкция.

Описание

Её высота со стороны внутреннего двора замка 14 м, северного двора — 15 м. Диаметр 8,8 м, толщина стен около 2 метров. Первый ярус башни перекрыт коробовым сводом; два верхних яруса имеют перекрытия по балкам. Окно на восточном фасаде второго этажа содержит плиту с геральдическими знаками. Бойницы ключевидной формы. Стены частью сохранили штукатурку со следами декора. Лянцкоронская башня является фланкирующей. По определению архитектора Е. Пламеницкой возможно относится к так называемому Краковскому типу. Старый замок Каменца-Подольского имеет три башни такого типа.

См. также

• Башня Рожанка Каменец-Подольский

Ссылки

• [www.tovtry.com/ru/ist_arh/m143.html Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР]; (Ил. справ.-каталог): В 4-х гг./ Гл. редкол.: Н. Л. Жариков (гл. ред.) и др. — К.: Будівельник, 1983—1986

Отрывок, характеризующий Башня Лянцкоронская

Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.