Беляков, Геннадий Фёдорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Геннадий Беляков 
Полное имя Геннадий Федорович Беляков
Гражданство Россия Россия
Дата рождения 7 июня 1968(1968-06-07) (55 лет)
Место рождения Москва
Рост 171 см
Вес 84 кг
Карьера
Дисциплина двухместные сани
Клуб ЦСКА
Статус завершил карьеру
Медали
Чемпионат мира
Бронза Калгари 1990 см. команды
Последнее обновление: 29 апреля 2012

Генна́дий Федорович Беляко́в (7 июня 1968, Москва) — советский саночник, выступавший за сборные СССР, Объединённой команды и России в начале 1990-х годов. Участник двух зимних Олимпийских игр, обладатель бронзовой медали чемпионата мира, многократный призёр национального первенства. Защищал честь ЦСКА, мастер спорта.



Биография

Геннадий Беляков родился 7 июня 1968 года в Москве. Выступая в паре с Игорем Лобановым, в 1990 году на чемпионате мира в канадском Калгари завоевал бронзовую медаль в состязаниях смешанных команд. Благодаря череде удачных результатов удостоился права защищать честь страны на Олимпийских играх 1992 года в Альбервиле, где, находясь в составе Объединённой команды республик бывшего СССР, сумел подняться до десятой позиции мужского парного разряда.

После этих соревнований его партнёр Лобанов ушёл из санного спорта, решив посвятить себя музыке, и новым напарником Белякова стал Анатолий Бобков. На Олимпийских играх 1994 года в Лиллехаммере представлял уже команду России, но выступил значительно хуже предыдущего раза, добравшись лишь до пятнадцатого места. Вскоре после этой неудачи Геннадий Беляков принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место молодым российским саночникам.

Напишите отзыв о статье "Беляков, Геннадий Фёдорович"

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/be/gennady-belyakov-1.html Геннадий Беляков] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)


Отрывок, характеризующий Беляков, Геннадий Фёдорович

– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.