Блау, Питер

Питер Блау

Пи́тер Ма́йкл Бла́у (англ. Peter Michael Blau; 7 февраля 1918, Вена — 2 марта 2002, Нью-Йорк) — американский социолог. Главный редактор American Journal of Sociology (1960–1966).

Родился в Вене, Австрия, эмигрировал в США в 1939 году. Получил степень доктора философии в Колумбийском университете в 1952 году, преподавал в университете Уэйна в городе Детройт, штат Мичиган, в 1949—1951 годах до того, как стал преподавать в университете Чикаго с 1953 по 1970 годы. В 1970 году он вернулся в Колумбийский университет, где продолжал работать до 1988 года. С 1988 до 2000 года он преподавал уже как заслуженный профессор в отставке в университете Северной Каролины вместе со своей женой Джудис Блау. Его социологической специальностью были организационные и социальные структуры, в частности бюрократия. Блау создал теорию, используя социальные явления вертикальной мобильности, производственных возможностей, гетерогенности и влияния структуры населения на поведение человека. Он также был первым, кто сформировал информацию о широком разнообразии социальных сил, работу над которой закончил Миллер МакФирсон. В 1974 году Питер Блау был президентом Американской социологической ассоциации.

Ранняя жизнь

Питер Блау родился в 1918 году в Вене, Австрия, незадолго до падения Австро-Венгерской империи. Он родился в еврейской семье, в то время как в Европе распространялся фашизм и влияние Гитлера в Австрии заметно возрастало. Приход Гитлера к власти и Вторая мировая война очень негативно отразились на Блау, изувечив семью, культуру и всю его жизнь, тем не менее, в будущем его ожидали хорошие перспективы и благоприятные возможности. В возрасте 17 лет Блау был признан виновным в верховной измене за высказывания против репрессий, продемонстрированные правительству в статьях, которые он писал для социально-рабочей партии, подпольного издательства. По стечению обстоятельств вскоре после его заключения он был освобождён. В это время запрет политической деятельности был снят благодаря национал-социалистам, которые пришли к власти. Когда Гитлер пришёл к Австрии в 1938 году, Блау попытался бежать в независимую республику Чехословакия, его сестру отправили в Англию, а остальные семьи решили остаться в Австрии. Попытки Блау были напрасными, его схватили нацисты, и, пережив пытки, он снова получил свободу и отправился в Прагу. Его учитель высшей школы помог получить разрешение на переезд в Америку для учёбы. Из-за осложнения с визой ему надо было быстрее осесть во французском рабочем лагере. В конце концов он прибыл к Ле Хавр, Франция, где получил стипендию эмигранта для обучения в Элмхурстском колледже (Элмхурст, штат Иллиноис). Через организацию American GI Блау заслужил свою степень в социологии, прокладывая путь к его будущей работе в теории социологии.

Поздняя жизнь

Питер Блау стал гражданином Америки в 1943 году. В 1942 году после вступления в армию Соединённых Штатов он вернулся в Европу и работал разведчиком, используя свои навыки владения немецким языком. Он был награждён бронзовой звездой за добросовестное исполнение обязанностей. В это время Блау получил известие о том, что его семья была убита в городе Аушвитце. После получения степени бакалавра в Элмхурстском колледже Блау продолжал своё обучение в Колумбийском университете и получил степень доктора философии в 1952 году. Одним из наиболее весомых вкладов в сферу социологии была книга «Американская структура занятости», изданная в 1967 году, над которой Блау работал вместе с Отисом Дадли Дунканом. Блау также известен своим вкладом в теорию социологии — целью книги «Обмен и сила в социальной жизни» был анализ процессов, которые руководили объединением вокруг мужчин, как вступление к теории социальной структуры. Книга Блау 1977 года «Неравенство и гетерогенность» представляет макросоциологический теорию социальных структур, в которой основой его теории есть количественная концепция социальных структур в терминах перемещения людей на социальных позициях, которые влияют на их социальные отношения. Блау служил президентом Американской социологической ассоциации с 1973 по 1974 годы и был избран в Национальную академию наук в 1980 году. Он умер 12 марта 2002 года от острого респираторного дистресс-синдрома.

Научный вклад

В первых своих исследованиях, синтезируя идеи Макса Вебера со структурно-функциональным подходом, Блау пытался определить источники структурных изменений в формальных организациях и тенденции развития бюрократических организаций в современном капиталистическом обществе.

Вместе с Хомансом считается одним из создателей концепции социального обмена, но концентрирует внимание не на изучении психологических мотивов межличностных отношений, как Хоманс, а пытается придать постулатам теории обмена в большей мере социологическую ориентацию, комбинируя их с категориями структурного функционализма и теорией конфликта. Предоставляя решающую роль в межличностных отношениях экономическим аспектам (пользе, выгоде, вознаграждению), он ставит задачу вывести из простейших форм социального обмена «эмерджентные свойства» социальной структуры: ролевые отношения, власть и законность, коллективные ценности, взаимоотношения сложных социальных организаций. Блау являлся одним из крупнейших в США специалистов по изучению социальной структуры.

В конце 60-х годов под руководством Блау и Дункана проводилось основательное изучение динамики социальной структуры, в ходе которого широко использовались математические методы и была сформулирована «базовая модель мобильности между поколениями», в которой были описаны факторы, влияющие на изменение социального статуса детей. В работах 70-х годов Блау уделяет первостепенное внимание созданию концепции эмпирического структурализма, в которой делается попытка анализа основных параметров социальной структуры исходя из эмпирически наблюдаемых и зафиксированных в эмпирическом исследовании признаков. Эту концепцию Блау противопоставляет структурно-функциональной теории стратификации, отмечает определяющую роль в социальной дифференциации ценностно-нормативных связей.

Теория обмена Питера Блау

Концепции социального обмена представляют собой довольно известное течение в истории социологической, а также психологической мысли. Традиционно их относят к области микросоциологического анализа, впрочем, это не вполне корректно. Представители концепций обмена стремились создать теорию поведения человека и анализировали институциональное поведение. Эти концепции часто рассматривают как альтернативу «большой» теории Парсонса: не только потому, что авторы начинают с микроанализа, но и потому, что они пытались создать качественно иное объяснение социального поведения. Хоманс стремился построить общую социоголическую теорию, объяснить человеческое поведение, добраться до его корней. При этом его не интересовала субъективная мотивация поведения, он был нацелен на объективистскую социологию.

Блау продолжил дело Хоманса, пытаясь проанализировать взаимодействие между макросистемами. Кроме того, Блау обогатил теорию социального обмена, включив перспективы различных социологических теорий: структурного функционализма, символического интеракционизма, конфликтологических концепций. Таким образом, теория обмена не противопоставляет себя парсоновский теории, а использует её достижения в объяснении институционального поведения.

Блау сосредоточился на процессе обмена, который, по его мнению, управляет значительной частью человеческого поведения и лежит в основе как межличностных, так и межгрупповых отношений. Учёный исследовал четырёхступенчатую последовательность, направленную от межличностного обмена к социальной структуре и далее к социальному изменению:

• межличностный обмен, который ведёт к следующему, ведь индивиды не всегда обеспечивают вознаграждение друг друга в равной степени, при этом они постоянно оценивают друг друга с точки зрения владения ресурсами;
• дифференциация статуса и власти;
• легитимизация и организация. Социальная структура рождается из взаимодействия отдельных индивидов и сама начинает влиять на взаимодействие, предполагая два типа организации: первый порождается процессами обмена и конкуренции, по второму организации создаются специально для достижения определённых целей;
• оппозиция и изменение: как правило, создание организаций оборачивается возникновением оппозиции и конфликта между ними.

Утверждая, что он лишь расширил теорию обмена до уровня крупных сообществ, Блау всё же изменил её корне. Пытаясь расширить границы теории обмена, Блау превратил её в макроуровневую теорию. Как эклектичная комбинация различных социологических подходов, концепция Блау не смогла преодолеть присущий теории обмена в целом редукционизм и априорный характер исходных предположений, вместе с тем отразив свойственную современному капиталистическому обществу тенденцию усиления рационализации человеческих отношений.

Известные цитаты

Одним из наиболее известных высказываний Питера Блау является: «Вы не можете выйти замуж за эскимоса, когда рядом нет ни эскимоса». Он хотел сказать, что процветающие общества являются плюралистическими, поборниками равноправия, разнообразными, что наделяет их членов космополитическими возможностями.

Работы

• Бюрократия в современном обществе, (1956)
• Теория социальной интеграции, (1960)
• Обмен и власть в социальной жизни, (1964)
• Американская структура занятости, (1967)

Литература

• Ritzer G. Sociological Theory. Seventh Edition. 1. New York: The Mc-Graw Hill Companies, Inc., 2008. Print.
• Ritzer G. "Sociological Theory". Eighth Edition. 1. New York: The McGraw Hill Companies, Inc., 2011. Print.
• Scott R., Calhoun C. [www.nap.edu/readingroom.php?book=biomems&page=pblau.html "Peter Michael Blau."] Bibliographic Memoirs. The National Academies Press, Web. 16 Oct 2009.

Отрывок, характеризующий Блау, Питер

Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).