Букет (станция радиоподавления)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

"Букет" - семейство авиационных станциий радиоэлектронного подавления, для постановки прямошумовых помех, устанавливалась на самолеты РЭБ Ту-16П «Букет», Як-28ПП, Ан-12БК-ППС.

Назначение

Помеховая станция групповой защиты, устанавливалась на самолёте Ту-16П «Букет» и Як-28ПП. В «Букет» входили станции СПС-22 ("Букет-2"), СПС-33 ("Букет-3"), СПС-44 ("Букет-4") и СПС-55 ("Букет-5"), каждая из которых перекрывала свой определённый диапазон частот. Станции предназначались для противодействия работе наземных РЛС дальнего обнаружения и наведения, РЛС целеуказания с целью защиты боевых порядков ударных самолётов различных типов при преодолении ими рубежей ПВО противника. С высоты 10000-11000 м один постановщик помех мог прикрыть ударную группу из нескольких машин, идущих в строю внутри круга диаметром 3000-5000 м, в полусферической зоне с диаметром в основании 600-700 км.

Применение

Станция разработана в 50-х годах 20-го века и для своего времени имела хорошие ТТД. Станции "Букет-2", Букет-3", Букет-4" и Букет-5" схемотехнически совершенно одинаковы, но настроены на разные диапазоны частот: СПС-22 генерировала помехи в диапазон волн 22-30 см, СПС-33 - 12.5 - 22 см, СПС-44- 10-12.5 см и СПС-55 - 8-10 см.

Станция - автоматическая, у неё есть свой анализатор и 4 или 6 передатчиков помех (специалисты их называли "горшками"), каждый на свой сектор. Она может создавать заградительные либо прицельные помехи, причем выбор производится автоматически в зависимости от радиоэлектронной обстановки.

После включения станция сама анализирует радиолокационную обстановку. Если фиксируется облучение от РЛС противника, блок анализатора определяет его рабочую частоту и мощность. Затем передатчики генерируют на данной частоте помехи необходимой мощности. Определенный интервал времени (примерно 2.5 - 3 мин.) она излучает помехи, потом прекращает и снова анализирует сигнал РЛС.

Если противник начинает менять частоту излучения своих радаров, станция автоматически отслеживает изменения и формирует помехи в зависимости от режима их работы. Аналоговый анализатор определяет, сколько сигналов приходит в данном частотном диапазоне и как они между собой расположены. У него есть несколько режимов работы, которые выбираются автоматически. Если, например, приходят пять сигналов от пяти РЛС, и их частоты сильно отличаются, то он создает пять прицельных участков помех, расставив их по диапазону. Если после очередного анализа окажется, что две или более РЛС сблизились по рабочей частоте, то их "накроют" общей заградительной помехой, а оставшиеся будут подавляться прицельными помехами (после подстройки на их новые частоты).

Станция собрана на элементной базе того времени - лампах и реле.

Станция устанавливалась в технический отсек самолёта Ту-16, который был переделан из грузового отсека. Если в грузовом отсеке имелась кабина оператора, то её тоже убирали. В техническом отсеке, помимо блоков и агрегатов станции монтировались электромашинные преобразователи, питающие её переменным током: четыре дополнительных преобразователя ПО-6000 и один ПТ-6000.

В 1970 году на вооружение был принят ещё один самолёт - постановщик помех Як-28ПП, на котором также была установлена станция "Букет". Станцию разместили в специальном контейнере, который устанавливался в грузовом отсеке и мог опускаться вниз для удобства обслуживания. К названию станции добавились цифры "28", обозначающие вариант исполнения: СПС-22-28, СПС-33-28 и т.д.

Ввиду огромной мощности станции при эксплуатации впервые столкнулись с проблемой биологической защиты технического персонала от СВЧ-излучения. Для защиты людей при проверках "на излучение" снизу под брюхо самолёта подкатывалась специальная тележка со смонтированным на ней экраном в виде металлического короба с заземлением, а весь не участвующий в проверках "Букета" персонал удалялся со стоянки на безопасное расстояние. В дальнейшем, на основе опыта эксплуатации, в авиации был разработан ряд мер для предупреждения электромагнитного воздействия на людей и технику - разработаны меры безопасности при работе с источниками электромагнитного излучения, требования к персоналу и специальному оборудованию. Например, для каждой стоянки летательного аппарата индивидуально определяется и рисуется на покрытии (бетоне) сектор разрешённой работы на излучение, при работе станций вывешиваются предупредительные транспаранты (флажки), в ночное время - красные фонари. Весь личный состав, работающий с электромагнитными полями (ЭМП) стоит на дополнительном диспансерном учёте в лечебном учреждении МО и ежегодно проходит дополнительное медицинское обследование.

Отрывок, характеризующий Букет (станция радиоподавления)

В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.