Бюрократизм
Поделись знанием:
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
Бюрократи́зм представляет собой отдельно взятые проявления бюрократии, которые в организации управления и власти выражаются в следующих аспектах: взяточничество, казнокрадство, канцелярщина, местничество, волокита, протекционизм, отписки и некоторые другие[1][2][3][4][5]. В общем ключе бюрократия и бюрократизм отождествляются[6], но при рассмотрении связей между двумя этими понятиями полагают, что бюрократизм является способом или манерой поведения бюрократии[7]. В отдельных случаях бюрократизм рассматривают как понятие бюрократии, имеющее негативный оттенок[4][8][9].
Бюрократизм <…> в политическом плане — чрезмерное разрастание и безответственность исполнительной власти, в социальном — отчуждение этой власти от народа; в организационном — канцелярская подмена содержания формой; в морально-психологическом — бюрократическая деформация сознания[10].
В отношениях между субъектом и объектом управления бюрократизм проявляет себя как антидемократичная форма, так как формируется жёстко установленная связь «сверху вниз» с ослабленной обратной связью, что является непосредственной причиной возникновения конфликтных ситуаций[1][11]. Некоторые исследователи полагают, что предрасположенность элементов управления, в частности канцелярии, бюрократизму является естественной, устраняемая с помощью специально выработанных политических и правовых механизмов[12].
В качестве мер борьбы с бюрократизмом предлагается выборность чиновников, повышение общественно-политической активности граждан, изменение взаимоотношений между центром и периферией, между «верхами» и «низами»[13].
Напишите отзыв о статье "Бюрократизм"
Примечания
- ↑ 1 2 Социальная политика: энциклопедический словарь / Под ред. Н.А. Волгина. — М.: Акад. Проект: Трикста, 2005. — С. 18. — (Gaudeamus: словарь/ Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ).
- ↑ Основы социальной работы: учебник / Отв. ред. П.Д. Павленок. — 3-е изд., испр. и доп. — М.: ИНФРА-М, 2009. — С. 402. — (Высшее образование).
- ↑ Куликов Л.М. Основы социологии и политологии: учебное пособие для студентов средних специальных учебных заведений. — М.: Финансы и статистика, 2011. — С. 21.
- ↑ 1 2 Философия: учебник / Под общ. ред. Л.Н. Москвичева. — М.: РАГС, 2003. — С. 545.
- ↑ Халипов В.Ф. Энциклопедия власти. — М.: Акад. Проект: Культура, 2005. — С. 115.
- ↑ Атаманчук Г.В. 15.3 Бюрократизм: сущность и формы проявления // Теория государственного управления: учебник. — М.: Омега-Л. — С. 360-366. — (Университетский учебник).
- ↑ Бюрократия в современном мире: теория и реалии жизни / Отв. ред. В.Н. Шевченко. — М.: ИФРАН, 2008. — С. 112.
- ↑ Гумарова М.М. Система государственного управления: учебное пособие: Ч. 2. — Уфа: УГАЭС, 2007. — С. 52.
- ↑ Пригожин А.И. Методы развития организации. — М.: МЦФЭР, 2003. — С. 664.
- ↑ Государственная служба: учеб. пособие / Под. ред. А.В. Оболонского. — М.: Дело, 2000. — С. 35.
- ↑ Магомедов К.О. Социология и психология управления: учебное пособие. — М.: РАГС, 2009. — С. 176.
- ↑ Мальцев Г.В. Бюрократия как правовая и моральная проблема. — М.: РАГС, 2010. — С. 13.
- ↑ Павленок П.Д., Руднева М.Я. Социальная работа с лицами и группами девиантного поведения: учеб. пособие. — М.: ИНФРА-М, 2010. — С. 42.
Отрывок, характеризующий Бюрократизм
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
