Гин, Моисей Михайлович
Поделись знанием:
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
| Гин Моисей Михайлович | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
13 августа 1984 (65 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
Моисей Михайлович (Хаймович) Гин (1919—1984) — советский литературовед. Профессор. Член Союза писателей СССР (с 1955 г.). Заслуженный деятель науки Карельской АССР[1].
Содержание
Биография
Моисей Гин родился в поселке Лозовая Павловка Донецкой губернии в семье служащего.
В 1941 г. окончил филологический факультет Ленинградского университета.
С началом Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт[2].
Воевал в партизанском батальоне Ленинградского госуниверситета, в регулярной армии. Лейтенант.
9 июня 1944 г. в бою за овладение высотой песчаные бугры при прорыве первой линии укрепленной полосы финнов, командуя стрелковым взводом, одним из первых преодолел инженерные препятствия. Закрепившись на высоте лейтенант Гин со своим взводом отбил 8 ожесточенных контратак противника. При выбытии из строя командира роты заменил его, был ранен. За данный бой был награждён орденом Красной Звезды[3].
Также был награждён медалями «За оборону Ленинграда»[4], «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»[5]
С 1950 г. защитил кандидатскую диссертацию и стал работать на кафедре русской и зарубежной литературы Петрозаводского государственного университета.
С 1971 г. — заведующий кафедрой. В 1967 г. защитил докторскую диссертацию. Автор 150 научных трудов и монографий.
Главные его труды посвящены творчеству писателя Н. А. Некрасова. Кроме того ряд трудов посвящён литературе Карелии и Русского Севера.
В 1969 г. Карельским книжным издательством был избран сборник его статей «Литература и время», в который вошли труды по русской классической и современной литературе.
М. М. Гин — один из редакторов академического Полного собрания сочинений и писем Н. А. Некрасова.
Был в течение многих лет председателем комиссию по критике Союза писателей Карелии.
Был награждён Почетными грамотами Президиума Верховного Совета и Совета Министров Карелии[6].
Избранные труды
- Гин, М. Х. Н. А. Некрасов — литературный критик: Автореф. дис. … канд. филолог. наук / М. Х. Гин ; Ленинградск. гос. ордена Ленина ун-т им. А. А. Жданова. Л., 1950. — 13 с.
- Гин, М. М. Семинарий по Некрасову / М. М. Гин, В. Е. Евгеньев-Максимов ; Ленинград. гос. ун-т; [отв. ред. И. М. Колесницкая]. — Ленинград : Издательство Ленинградского университета, 1955. — 228 с.
- Гин, М. М. Н. А. Некрасов — литературный критик / М. Гин ; Ред. Б. Я. Бухштаб. — Петрозаводск : Государственное издательство Карельской АССР, 1957. — 190 с.
- Гин, М. М. Некрасов — драматург и театральный критик / М. Гин, Вс. Успенский. — Ленинград : Искусство, 1958. — 145 с.
- Гин М. М. Об отношениях Некрасова с народничеством 70-х годов, «Вопр. лит-ры», 1960, № 9
- Гин М. М. Из истории борьбы Некрасова с ложной народностью, в кн.: Некрасовский сборник, т. 3, М. — Л., 1960
- Гин, М. М. О своеобразии реализма Н. А. Некрасова / М. М. Гин. — Петрозаводск : Карельское книжное издательство, 1966. — 268 с. ; 21 см
- Гин, М. Х. Проблемы реализма поэзии Н. А. Некрасова : автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук / М. Х. Гин. — Ленинград : Ленинградский государственный университет, 1967. — 37 с.
- Гин, М. М. Литература и время : исследования и статьи / М. Гин. — Петрозаводск : Карелия, 1969. — 274 с.
- Гин, М. М. Диккенсовский сюжет у Некрасова / М. М. Гин // Страницы истории русской литературы : к 80-летию члена-корреспондента АН СССР Н. Ф. Бельчикова : [сборник] / Академия наук СССР, Отделение языка и литературы. — Москва, 1971. — С. 136—139
- Гин, М. М. От факта к образу и сюжету : о поэзии Н. А. Некрасова / М. Гин. — Москва : Советский писатель, 1971. — 301 с.
- Гин, М. М. Ленин и традиции пропагандистского стиля / М. Гин // Север. — Петрозаводск, 1980. — № 4. — С. 112—119. — ISSN 0131-6222
- Достоевский и Некрасов : два мировосприятия / М. М. Гин; [ред. В. Н. Захаров]. — Петрозаводск : Карелия, 1985. — 183 с.
Напишите отзыв о статье "Гин, Моисей Михайлович"
Примечания
- ↑ Писатели Карелии: биобиблиографический словарь / РАН, КарНЦ, Ин-т языка, лит. и ист., М-во культуры и по связям с общественностью Респ. Карелия. — Петрозаводск: Острова, 2006. — 303 с. — С. 143—144.
- ↑ Ленинградский университет в Великой Отечественной. Очерки / Редколлегия: А. Ф. Бережной, Г. Л. Соболев, Ю. Д. Марголис (отв. ред.), И. А. Росенко, В. П. Смышляев, Л. А. Шилов. — Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 1990. С. 75.
- ↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=38276736&tab=navDetailManAward Подвиг народа]
- ↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=1530312406&tab=navDetailManAward Подвиг народа]
- ↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=1535233247&tab=navDetailManAward Гин Моисей Хаймович]
- ↑ Евреи Карелии / Сост.: М. Я. Бравый, И. Р. Шегельман, Я. Н. Бравый; Еврейская религиозная община. — Петрозаводск, 2004. — 39 с. — (Библиотечка газеты «Общинный вестник» ; Вып. 8). — С. 10.
Ссылки
- [library.karelia.ru/cgi-bin/monuments/exlibris_view.cgi?id=1134&folder=270 Гин Моисей Михайлович]
- [library.petrsu.ru/collections/red/teachers.html Гин М. М.]
- [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke2/ke2-1831.htm Гин М. М.]
Отрывок, характеризующий Гин, Моисей Михайлович
– А если я хочу…– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Категории:
- Родившиеся 20 июня
- Родившиеся в 1919 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Брянке
- Умершие 13 августа
- Умершие в 1984 году
- Умершие в Петрозаводске
- Писатели по алфавиту
- Выпускники филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Литературоведы СССР
- Писатели Карелии
- Преподаватели ПетрГУ
- Заслуженные деятели науки Карельской АССР
