Григорьев, Вениамин Демьянович

Вениамин Демьянович Григорьев
Награды и премии:

Вениамин Демьянович Григорьев (17 января 1932 — 27 мая 2005) — директор Казанского завода резиновых технических изделий, Герой Социалистического Труда.

Биография

Родился 17 января 1932 года в посёлке Зай, с 1978 года город Заинск, Республики Татарстан.

В 1954 году окончил Казанский химико-технологический институт. Трудовую деятельность начал на заводе синтетического каучука имени С. М. Кирова, где прошёл путь от мастера до главного инженера предприятия.

С 1970 года до последних дней жизни трудовая биография В. Д. Григорьева была связана с Казанским заводом резинотехнических изделий, который стал одним из стабильно работающих предприятий нефтехимического комплекса Республики Татарстан.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1981 года за выдающиеся производственные успехи в выполнении заданий десятой пятилетки и социалистических обязательств, проявленную трудовую доблесть Григорьеву Вениамину Демьяновичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1984—1990 годах — генеральный директор ПО «Казаньрезинотехника». В 1990—1992 годах — председатель правления арендного объединения «Казань-резинотехника», с 1992 года — президент — генеральный директор Камско-Волжского АО резинотехники «КВАРТ». В самые сложные годы реформирования экономики он уделял большое внимание техническому перевооружению производства, освоению новых видов продукции, развитию социальной инфраструктуры предприятия.

Занимался большой исследовательской деятельностью, являлся автором многих научных публикаций и изобретений. В 1985 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС, в 1991 году — Школу бизнеса Колумбийского университета США. Доктор экономических наук, действительный член трёх международных академий. Ему присвоены почётные звания «Заслуженный химик РСФСР», «Заслуженный деятель науки и техники Республики Татарстан».

Жил в столице Татарстана городе Казани. Скончался 27 мая 2005 года.

Награждён двумя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13492 Вениамин Демьянович Григорьев]. Сайт «Герои Страны». Проверено 2 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Григорьев, Вениамин Демьянович

Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.