Гроув, Флоренс Кроуфорд

Флоренс Кроуфорд Гроув (англ. Florence Crauford Grove, также F. Crauford Grove, род. 1838 — ум. 1902) — английский альпинист и писатель.

Биография

Интересоваться альпинизмом Ф. К. Гроув начал в конце 1850-х годов. В 1857 она становится одним из основателей лондонского Альпин-клуба и в с 1884 по 1886 год являлся его президентом.

Ф.Гроув был среди первых восходителей на следующие вершины:

• Дан-д'Эран, 4171 м, Альпы (12 августа 1863 г., совместно с Р.Макдональдом, М.Вудмассом, У. Э. Холлом и проводниками М.Андереггом и Петером Перреном)
• Парротшпитце, 4432 м, Альпы (16 августа 1863 г., совместно с Р.Макдональдом, М.Вудмассом, У. Э. Холлом и проводниками М.Андереггом и Петером Перреном)
• Цинальротхорн, 4221 м, Альпы (22 августа 1864 г., совместно с Лесли Стивеном и проводниками Яковом и Мельхиором Андереггами)
• западная вершина Эльбруса, 5642 м (лето 1874 г.. совместно с Ф.Гарднером, Х.Уолкером и гидом Питером Кнубелем).

О своей кавказской экспедиции и восхождении на Эльбрус Ф. К. Гроув написал в вышедшей в 1875 году книге «Морозный Кавказ» (The Frosty Caucasus (London, Longmans, Green & Co, 1875)). Название этого произведения обыгрывает одну из фраз трагедии У.Шекспира «Ричард II» (I акт, сцена 3: «O, who can hold a fire in his hand by thinking on the frosty Caucasus?»).

В 2002 году в Лондоне было выпущено факсимильное издание этого сочинения (ISBN 978-1-4021-8446-8).

Литература

• A. L. Mumm, The Alpine Club Register, (3 Bände, 1923-28)
• George Band, Summit: 150 years of the Alpine Club (2007)

Отрывок, характеризующий Гроув, Флоренс Кроуфорд

– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]