Данбар, Уильям

Уильям Данбар

Уильям Данбар (англ. William Dunbar, ок. 1460—ок. 1520) — крупнейший шотландский поэт XVI века.

Уильям Данбар обучался в шотландском университете Сент-Эндрюса и вступил во францисканский орден. Около 1500 г. Данбар прибыл ко двору шотландского короля Якова IV, который отличался любовью к искусству и меценатством. Данбару удалось получить достаточно крупный пенсион у короля. Уильям неоднократно также выполнял различные дипломатические поручения (например, сопровождал в Шотландию невесту Якова IV английскую принцессу Маргариту Тюдор.

Уильяма Данбара по праву считают одним из крупнейших шотландских поэтов. Находясь под влиянием Чосера, Данбар, тем не менее, ушёл далеко вперёд во владении языком. Его творчество отличается богатством поэтических приемов и виртуозным владением словом. Для Данбара свойственно повышенное внимание к человеку как индивидууму, в противоположность общечеловеческим проблемам, психологизм и некоторый эгоцентризм. Данбару также блестяще владел сатирой («Танец семи смертных грехов», «Две женщины и вдова»). Будучи приближенный короля Данбар зачастую высмеивал не только горожан и крестьян, но и придворные порядки. Наиболее известными произведениями поэта являются поэма «Чертополох и роза» (англ. The Thrissil and the Rose), написанная в честь свадьбы Якова IV, «Золотой щит» (англ. The Goldyn Targe), а также «Борьба Данбара и Кеннеди» (англ. Flyting of Dunbar and Kennedy), в которой поэт показал противостояние гэльских и англо-шотландских литературных традиций.

Литература

• [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%9B%D0%B8%D1%82.%20%D1%8D%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%8F/%D0%94%D1%8E%D0%BD%D0%B1%D0%B0%D1%80 Уильям Данбар в Литературной энциклопедии](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2873 дня))

Ссылки

• Уильям Данбар на Викиливре

Отрывок, характеризующий Данбар, Уильям

Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.