Данилов, Владимир Петрович

Владимир Данилов
Позиция	защитник
Гражданство	СССР СССР → Россия Россия
Родился	9 декабря 1938(1938-12-09)
Умер	1995(1995)
Игровая карьера
1955—1957 «Буревестник» (Челябинск) 1957—1958 «Авангард» (Челябинск) 1958—1962 «Химик» (Воскресенск) 1962—1966 «Динамо» (Москва) 1966—1967 «Торпедо» (Подольск) 1967—1968 «Химик» (Воскресенск) 1968—1970 «Юность» (Павл. Посад)

Владимир Петрович Данилов (9 марта 1938 — 1995) — советский хоккеист, защитник.

Биография

Владимир Данилов начинал играть в хоккей в 1950-х годах в Челябинске. В сезоне 1954—1955 годов он выступал за команду «Авангард-2», выступавшую в чемпионате РСФСР. В 1955—1957 годах Данилов играл за челябинскую команду «Буревестник», выступавшую сначала в первой, а затем в высшей лиге чемпионата СССР. В сезоне 1957—1958 годов Данилов выступал за челябинскую команду «Авангард», забросив 3 шайбы в 15 матчах чемпионата СССР.

В 1958—1962 годах Владимир Данилов выступал за подмосковную команду «Химик» (Воскресенск), в 1961—1963 годах входил в число лучших игроков сезона.

В 1962—1966 годах Владимир Данилов выступал за команду «Динамо» (Москва), забросив 17 шайб в 127 матчах чемпионата СССР. За это время в составе своей команды он два раза становился серебряным призёром и один раз — бронзовым призёром чемпионата СССР. Во время выступлений за московское «Динамо» играл в паре с защитником Валентином Марковым.

В 1967—1968 годах Владимир Данилов опять выступал за воскресенский «Химик», а после этого, в 1968—1970 годах, отыграл два сезона в команде «Юность» (Павловский Посад), которая выступала в первой лиге.

Выступал за вторую сборную СССР по хоккею, за которую в 1960—1964 годах провёл 10 матчей и забросил две шайбы. В 1964 году в составе второй сборной СССР стал победителем Кубка Ахерна, который проходил в Стокгольме (Швеция).

Скончался в 1995 году.

Достижения

• Серебряный призёр чемпионата СССР — 1963, 1964.
• Бронзовый призёр чемпионата СССР — 1966.
• Финалист Кубка СССР — 1966.
• Обладатель Кубка Ахерна (в составе второй сборной СССР) — 1964.

Ссылки

• [www.dynamo-history.ru/person/players/cart/d/danilov/ Владимир Петрович Данилов], www.dynamo-history.ru

Отрывок, характеризующий Данилов, Владимир Петрович

Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.