Буревестник (хоккейный клуб, Челябинск)
Поделись знанием:
К:Хоккейные клубы, основанные в 1954 годуК:Хоккейные клубы, расформированные в 1976 году
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
| Буревестник (Челябинск) | ||
| Страна: |  Россия
| |
|---|---|---|
| Город: |  Челябинск
| |
| Основан: | 1954 | |
| Расформирован: | 1976 | |
| Домашняя арена: | Стадион ЧИМЭСХ | |
| Главный тренер: | Сидоренко, Николай Семенович | |
| Владелец: | Челябинская государственная агроинженерная академия | |
|
| ||
ХК «Буревестник» — команда по хоккею с шайбой из города Челябинска. Клуб был основан в 1954 году. В разные годы команда выступала в первенствах РСФСР, чемпионатах СССР класса А и Б. В сезоне 1956/1957 клуб показал лучший результат, заняв 14 место место в высшей лиге. В 1976 году прекратил своё существование.
Содержание
Названия
- 1954—1955 — «Наука»;
- 1955—1966 — «Буревестник»;
- 1966—1968 — «Урожай»;
- 1968—1976 — «Сельхозвузовец».
История
Клуб был основан в 1954 году под названием «Наука» на базе Челябинского института механизации и электрификации сельского хозяйства. Первым тренером и начальником команды был Николай Семенович Сидоренко, который будучи преподавателем кафедры физвоспитания ЧИМЭСХ собрал команду из числа студентов института.[1] В сезоне 1956/1957 нападающий «Буревестника» Владимир Киселев вошел в тройку лучших бомбардиров чемпионата высшей лиги.[2] Команда участвовала в международных играх. На стадионе ЧИМЭСХ была проведена первая в Челябинске международная встреча по хоккею, с участием хозяев льда «Буревестника» и сборной ГДР. Из книги С. М. Михалева «Тренер Золотой мечты»:
|
Сегодня, с высоты прожитых лет, можно смело сказать: годы, проведенные в «Буревестнике», отлично закалили нас. Слабые телом и духом этой школы просто не выдерживали... | 
|
В сезоне 1997/1998 команда челябинского государственного агроинженерного университета заявилась во вторую лигу чемпионата России зоны «Урал-Западная Сибирь».[3] Но этот сезон для команды ЧГАУ остался единственным.
Выступление ХК «Буревестник» в чемпионатах СССР и РСФСР[4]
- 1954/55 выступал в классе «Б»;
- 1955/56 вторая группа чемпионата СССР;
- 1956/57 чемпионат СССР, первая группа, занял 14-е место;
- 1957/58-вторая группа чемпионата СССР
- 1958—1964 гг.- выступал в классе «Б»;
- 1964/65- первенство РСФСР;
- 1966—1968 гг.- вторая группа чемпионата СССР;
- 1968—1970 гг.- класс «Б»;
- 1970—1972 гг.- вторая группа чемпионата СССР;
- 1972—1976 гг.- класс «Б».
Достижения
-
Чемпион РСФСР (1956).
Известные игроки
- Михалёв, Сергей Михайлович1966-1970, Заслуженный тренер России;
- Быков, Вячеслав Аркадьевич;
- Романенко, Юрий Фёдорович;
- Киселёв, Владимир Борисович 1957—1958, Мастер спорта СССР международного класса, Заслуженный тренер России;
- Киселёв, Валерий Александрович 1958—1960, Заслуженный тренер Республики Казахстан;
- Данилов, Владимир Петрович 1955—1957;
- Семёнов, Игорь Петрович 1967—1970, Заслуженный тренер России
- Шустов, Анатолий Николаевич 1963—1965, Мастер спорта СССР. Заслуженный тренер РСФСР.
Напишите отзыв о статье "Буревестник (хоккейный клуб, Челябинск)"
Литература
- Челябинск: Энцикл./ Сост.:В. С. Боже, В. А. Черноземцев. — Изд. испр. и доп- Челябинск, Каменный пояс, 2001- 1112с;
- Богуславский Б. М. «Черные и Белые», изд. «Цицеро», — Челябинск, 2013.
См. также
Примечания
- ↑ [mediazavod.ru/articles/10323 Челябинский рабочий. Памяти тренера]
- ↑ [fhr.ru/history/history_milestones/championships/card/?id_4=7059 Наша история. Часть 11. 1956—1957. Официальный сайт Федерации хоккея России]
- ↑ [hockeyarchives.ru/rhl/1997.html Хоккейные архивы. Статистика чемпионата России по хоккею с шайбой сезона 1997/1998]
- ↑ [hockeyarchives.ru/cccp.html Хоккейные архивы. Статистика чемпионатов СССР по хоккею с шайбой]
|
Это заготовка статьи о хоккейной команде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Буревестник (хоккейный клуб, Челябинск)
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
