Жа (тибетская буква)
Поделись знанием:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
Жа (Вайли zha) — 21-я буква тибетского алфавита. В отечественных словарях имеет разную транскрипцию: у Семичова - жа, у Рериха - ша и по произношению близка к 27-й букве Ща. По тибетской классификации твёрдости произношения относится к женским буквам. Числовое соответствие: жа - 21, жи - 51, жу - 81, же - 111, жо - 141.
В слоге может быть только слогообразующей буквой, предписными буквами могут быть только "Га" и "Ба".
Гаожажа
Баожажа
В словаре занимает около трёх процентов объёма.
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Жими —
— кошка
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Жа пхакпа
См. также
- [tibetan.bitecs.ru/download/reorih.htm Тибетско-русский словарь Рерих Ю.Н.] ( Буква Жа - 8 том стр. 49-126 )
|
||||||
Напишите отзыв о статье "Жа (тибетская буква)"
Отрывок, характеризующий Жа (тибетская буква)
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
