Женский культуризм
Женский культуризм — женский компонент соревновательного культуризма. Его начало лежит в конце 1970-х годов, когда женщины стали принимать участие в соревнованиях по бодибилдингу.
Содержание
История
Первые женские конкурсы по «культуризму» начались ещё в 1960-х годах с таких соревнований, как Miss Physique и Miss Americana. Тем не менее, эти ранние соревнования на самом деле мало чем отличались от обыкновенных конкурсов красоты. Первый в США женский национальный чемпионат по культуризму, организованный Генри МакГи и состоявшийся в Кантоне, штат Огайо в 1978 году, считается первым настоящим женским соревнованием по бодибилдингу, так как он был первым, где женщин оценивали в первую очередь по мускулатуре[1].
Критика
Среди профессиональных визажистов, дизайнеров и косметологов был проведён опрос, в котором они выразили своё отношение к женскому бодибилдингу. Отношение было преимущественно негативным. Отмечалось что бодибилдерши не соответствуют стандартам женской красоты, выглядят мужеподобно. Кроме того, были высказаны определённые опасения по поводу состояния кожи бодибилдерш в более позднем возрасте[2]. Отмечено что женщины вынуждены подстраивать свой организм под мужские параметры, чтобы выигрывать в соревнованиях[3].
Женский культуризм запрещён в Афганистане[4].
Напишите отзыв о статье "Женский культуризм"
Примечания
- ↑ [www.russiandragon.org/index.php?id=357 Russindragon.org Мисс бодибилдинг]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=YY0_KRxsUsw Женщины Бодибилдеры - Youtube]
- ↑ Jennifer, Wesely. "Negotiating Gender, Bodybuilding, and the Natural/Unnatural Continuum." Sociology of Sport Journal 18.2 (2001): 162-80. Print.
- ↑ [www.tasvirafghanistan.com/sports-media/627-afghan-womens-strength-on-display-in-gyms Afghan Women's Strength on Display in Gyms]. Washington Times. Проверено 12 ноября 2012.
См. также
|
Это заготовка статьи о бодибилдинге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Женский культуризм
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
