Закржевский, Ян

Ян Закрже́вский (польск. Jan Zakrzewski; ум. 1847, Вильно) — польско-литовский историк и литератор.

Окончил Виленский университет со степенью кандидата философии. В течение многих лет преподавал в разных школах, а под конец жизни состоял старшим преподавателем в гимназии в Вильне.

Занимаясь преимущественно польской литературой, Закржевский издал несколько литературных хрестоматий для школ и молодёжи («Wypisy роlskie w różnych gatunkach роеzyi z сеlniejszych роеtów dlа użytku młodziezy zebrane i ułożone», Вильна, 1831 г.; «Wypisy polskie dla użytku szkół Królestwa Polskiego na klassę I, II и III», 3 тома, Варшава 1834—1845 гг.; «Wypisу dla рłсi żeńskiej, zavierające wszystkie gatunki ргоzу i роеzyi», 3 тома. Вильна, 1835—1836 гг.). Он же подготовил вышедшее уже после его смерти в 1848 г. под названием «Воспоминания из истории России и Польши XVI и XVII веков» (польск. Pamiętniki do historyi Rossyi i Polski wieku XVI i XVII) издание дневников Самуэля Маскевича — ценного исторического документа, охватывающего 1594—1621 гг. и относящегося в том числе к российско-польским отношениям, поскольку Маскевич состоял в польской армии, находившейся в России в 1609—1612 гг. В рукописях остались после Закржевского уже приготовленные к печати четыре тома польской литературы (с начала книгопечатания до 1825 г.) в образцах и с биографиями писателей, а также обширный материал для истории наук в Польше.

Литература

• «Encyclopedyja Powszechna», Варшава, 1868 г., т. 28, стр. 222.

При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Закржевский, Ян

Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.