Зодиакальный календарь

Зодиакальный календарь по Дионисию — календарь, использовавшийся александрийскими астрономами для датировки наблюдений планет в 272—241 гг. до н. э. Единственная сохранившаяся информация об этом календаре дошла до нас благодаря «Альмагесту» Птолемея. Реконструкцию зодиакального календаря выполнили Бёх в 1863 г. и ван дер Варден в 1984 г.

В календаре от Дионисия продолжительность года составляла в среднем 365,25 дней: три года по 365 дней и четвёртый 366 дней (аналогично юлианскому календарю, появившемуся позднее). Первый год этого календаря начинался на восходе 26 июня 285 г. до н. э., в день летнего солнцестояния. Первые 11 месяцев имели по 30 дней, последний, 12-й месяц имел 35 или 36 дней. Название каждого месяца соответствовало знаку зодиака, через который в это время проходит Солнце.

О том Дионисии, в честь которого назван календарь, ничего неизвестно. Неизвестны также имена астрономов, этот календарь использовавших. Ван дер Варден предполагает, что они были сторонниками гелиоцентрической системы, ранее предложенной Аристархом Самосским, и проводили свои наблюдения с целью определения параметров этой теории.

Литература

• B. L. van der Waerden, Greek astronomical calendars. III. The calendar of Dionysios, Arch. Hist. Exact Sci. 29 (2) (1984), 125—130. [www.springerlink.com/content/l782q6649202034r/?p=ea62679a415d419b94bdfbac597680fd&pi=7 online]

• A. Jones, Ptolemy’s Ancient Planetary Observations, Annals of science, Vol. 63, No. 3, July 2006, 255-290.

Отрывок, характеризующий Зодиакальный календарь

Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.