Золотое кольцо (Исландия)

Золотое кольцо — популярный туристический маршрут в южной Исландии, начинается в Рейкьявике, проходит по центральной Исландии (где находится большая часть достопримечательностей) и возвращается обратно в Рейкьявик. Ориентировочная продолжительность экскурсии — около 8 часов.

Три главных остановки на маршруте — это парк Тингведлир (исл. Þingvellir), водопад Гюдльфосс (исл. Gullfoss) и долина гейзеров Хёйкадалюр (исл. Haukadalur).

Тингведлир — национальный парк, занесённый в 2004 году в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Здесь в 930 году был основан первый парламент Исландии — старейший парламент в мире.

Гюдльфосс, дословно, золотой водопад, считается исландцами самым красивым водопадом страны. Ледяная вода реки Хвитау обрывается в узкий каньон с высоты 32 метра. В долине гейзеров Хёйкадалур находится знаменитый Большой Гейзер (исл. Geysir, Гейсир), давший название всем остальным горячим источникам планеты. В настоящее время Большой Гейзер утратил былую мощь и прорывается на поверхность нерегулярно. Тут же находится гораздо более активный гейзер — Строккюр (исл. Strokkur), выбрасывающий столб пара и горячей воды на высоту 20-30 метров каждые 5-10 минут.

Чуть менее посещаемыми точками маршрута «Золотое кольцо» являются: кратер вулкана Керид (исл. Kerið), на дне которого образовалось озеро, деревня Хверагерди (исл. Hveragerði), в которой благодаря термальным источникам в теплицах исландцы выращивают экзотические для этой северной страны фрукты и овощи, церковь в городе Скаульхольт (Skálholt) и геотермальная электростанция Несьяведлир (Nesjavellir).

Отрывок, характеризующий Золотое кольцо (Исландия)

«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.