Зульцер, Йозеф

Йозеф Зульцер нем. Joseph Sulzer
Дата рождения	11 февраля 1850(1850-02-11)
Дата смерти	14 января 1926(1926-01-14) (75 лет)
Страна	Австрийская империя, Австро-Венгрия, Австрия
Профессии	виолончелист, композитор, педагог
Инструменты	виолончель
Коллективы	Квартет Хельмесбергера; Венский филармонический оркестр

Йозеф Зульцер (нем. Joseph Sulzer; 11 февраля 1850 года — 14 января 1926 года) — австрийский виолончелист и композитор еврейского происхождения. Сын кантора Соломона Зульцера.

Окончил Венскую консерваторию (1869), ученик Карла Шлезингера. Несколько лет гастролировал по Европе, короткое время преподавал в Бухаресте. В 1873 г. вернулся в Вену и поступил в оркестр Венской придворной оперы. В 1880—1883 гг. виолончелист Квартета Хельмесбергера, выступал также в составе квартета под руководством Карла Прилля. До 1901 г. играл в Венском филармоническом оркестре.

Преподавал частным образом (в том числе детям австрийского премьер-министра графа Тааффе). Редактировал новое издание 21 этюда для виолончели соло Жана Луи Дюпора.

Автор сочинений для виолончели и фортепиано, из которых наиболее известна Сарабанда Op. 8 (1888, в переложении для скрипки и фортепиано записывалась Мишей Эльманом и Фрицем Крейслером, в переложении для альта и фортепиано — Лайонелом Тертисом).

Ссылки

• Зульцер, Йозеф: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Зульцер, Йозеф

Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.