Казакова, Майя Степановна
Поделись знанием:
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
 |
В этой биографической статье не указано место рождения. Вы можете помочь проекту, добавив место рождения в текст статьи.
|
Майя Степановна Казакова (род. 2 мая 1937) — советская и российская драматическая актриса. Заслуженная артистка РСФСР (13 мая 1981)
Содержание
Биография
Окончила факультет актёрского мастерства Институт театра и кино им. И. К. Карпенко-Карого (руководитель курса — М. П. Верхацкий)
Работала в Одесском русском Драматическом театре им. Иванова, Магаданском государственном Драматическом театре, Хабаровском краевом Театре драмы. В настоящее время работает в Ростовском Театре драмы им. Горького.
Амплуа: социальная героиня, романтическая героиня, драматическая героиня, характерная героиня, трагическая героиня.
Работы в театре
- Валерия («Моя профессия — синьор из общества» — Джулио Скарначчи, Ренцо Тарабуззи);
- Гелена («Варшавская мелодия» — Леонид Зорин);
- Голда («Поминальная молитва» — Горигорий Горин);
- Диана («Калифорнийская сюита» — Нил Саймон);
- Лидия («Кадриль» — Владимир Гуркин);
- Милли («Калифорнийская сюита» — Нил Саймон);
- Раневская («Вишнёвый сад» — Антон Чехов);
- Софья («Зыковы» — Максим Горький).
- Дорис («Девичник над вечным покоем» — Айвон Менчелл)
Фильмография
- 1956 — «Борец и клоун» — Алёна, невеста Поддубного
- 1957 — «Дело пёстрых» — Катя Светлова, соседка Купцевича
- 1957 — «Девушка с маяка» — Марта
- 1963 — «Наймичка»
- 1975 — «Дальняя дорога»
- 2000 — «Ростов-папа» (новелла «Бои без правил») — тётя Альбина
Напишите отзыв о статье "Казакова, Майя Степановна"
Ссылки
- [theatreinform.ru/bd/Actor/Details.php?A_Code=2709 Казакова Майя Степановна] // База данных «Актеры России»
- Виктор Борзенко [gazeta.aif.ru/_/online/don/676/03_01 Когда настанет «майский» день?]
- [www.nmdt.ru/publics/press/post-194/ ПРЕССА: СПЕКТАКЛЬ «ДЕВИЧНИК НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ»]
Отрывок, характеризующий Казакова, Майя Степановна
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
