Казменко, Сергей Вадимович

Сергей Вадимович Казменко (9 октября 1954 — 30 января 1991) — русский советский писатель-фантаст.

Участник семинара Бориса Стругацкого.

«Сережи Казменко больше нет с нами. Болезнь, сделавшая его инвалидом, приковавшая его к инвалидной коляске, в конце января 1991 года убила его.

Он был талантлив, трудолюбив и упорен. Он творил в тяжелое, неблагоприятное для творческого человека время, породившее явление, которое он в одном из своих рассказов назвал «информационной невидимостью», – и всю свою недолгую жизнь он боролся со своим положением информационного невидимики и добился того, что имя его сделалось известно многим и многим любителям хорошей фантастики. Он оставил после себя несколько десятков неопубликованных рассказов, повести, эссе – общим счетом на два, а может быть и на три добротных сборника. Я убежден, что со временем многие и многие из этих материалов будут опубликованы, и это станет лучшей памятью талантливому писателю и славному человеку». (Борис Стругацкий)

Романы

1. Повелитель марионеток

Фактически, для любого из нас, тех, кто закончил Академию, люди - не более, чем марионетки, которыми очень просто управлять по своему желанию. И любой из нас был бы способен править этим миром - если бы знал его.

2. Нашествие

Человек не понимает, что существуют обстоятельства, когда ради достижения высших, более значимых целей просто необходимо чем-то поступиться, он всегда лезет на рожон. И в результате вокруг него всегда складывается прескандальная обстановка.

Повести

1. Знак дракона
2. Хранитель леса

Рассказы

1. Бремя избранных
2. Быть человеком
3. Вариация на тему древнего мифа
4. Водопой
5. Высшая истина
6. Гибель хроноса//ПиФ-9
7. Голос в трубке
8. Деньги делают деньги
9. До четырнадцатого колена
10. Ересь
11. Закорючка
12. Запас прочности
13. Защитники
14. Изгоняющие бесов
15. Искушение
16. Исполнитель желаний
17. Когда боги спят
18. Комментарий к легенде
19. Лекция
20. Любите ли вы яблочный пирог?
21. Материалист
22. Миротворцы
23. Мне здесь не нравится
24. Музейная редкость
25. Напрягите воображение
26. Оживленное место
27. Охота на единорога
28. Пасть
29. Под прицелом опасности
30. По образу и подобию
31. Послание
32. Последний корабль
33. Последняя охота на гвабля
34. Право собственности
35. Рекламации не принимаются
36. Свидание с кадавром
37. Сила слова
38. Сон разума
39. Страшные сказки
40. Туда и обратно
41. Условие успеха
42. Факел разума
43. Фактор надежды

Награды и звания

• 1992 – номинация на премию «Бронзовая Улитка» за повесть «Нашествие» (посмертно)
• 1992 – номинация на премию «Бронзовая Улитка» за рассказ «Вариация на тему древнего мифа» (посмертно)
• 1995 – номинация на премию «Странник» за повесть «Знак Дракона» (посмертно)
• 1995 – номинация на премию «Странник» за рассказ «До четырнадцатого колена» (посмертно)
• 1995 – Премия «Интерпресскон» за повесть «Знак Дракона» (посмертно)

Ссылки

• [www.rusf.ru/books/tg/Kazmenko_Sergey.html Казменко, Сергей Вадимович] в библиотека «Русская фантастика»
• [archivsf.narod.ru/persona/kazmenko/kazmenko.htm С. Казменко]
• [www.kulichki.com/inkwell/fantazy/fantrus/kazmenko.htm Романы, повести, рассказы]
• [kazmenko.ru/ Книги, биография]

Отрывок, характеризующий Казменко, Сергей Вадимович

– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.