Капелла, Галеаццо-Флавио
| Галеаццо-Флавио Капелла | |
| Capra, чаще Capella | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
Галеаццо-Флавио Капелла (Capra, чаще Capella; 1487 — 1537) — итальянский писатель.
По отзывам современников, один из учёнейших и честнейших людей своего времени.
Биография
Родился в Милане, где был секретарём одного из министров, а позже — самого герцога; благодаря этому сведения, сообщаемые Капелла, очень ценны.
Сочинения
«De bello Mediolanensi s. de rebus in Italia gestis pro restitutione Francisci Sfortiae II ab anno 1521 usque ad annum 1530» (Нюрнб., 1532 и сл.; продолжение носит заглавие «Historia belli Mussiani» и появилось в «Puteani Historia Cisalpina», Лувен, 1614); «Viennae Austriae a Sultano Solimanno obsessae historia» (1530); «Dell’eccellenza e nobiltà della Donna» (без обознач. города и года). Последнее сочинение — глава очень редкой книги «Antropologia overo ragionamento della natura umana; laquale contiene e lodi e eccellenza degli uomini, la dignita delle donne; la miseria d’amendue e la vanità degli studj loro» (Венец., 1533).
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Капелла, Галеаццо-Флавио"
Отрывок, характеризующий Капелла, Галеаццо-Флавио
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
