Китаев, Владимир Анатольевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Анатольевич Китаев
Дата рождения:

12 июня 1942(1942-06-12) (81 год)

Место рождения:

Павлово-на-Оке, Горьковская область

Страна:

СССР, Россия

Научная сфера:

история России

Место работы:

ННГУ

Учёная степень:

доктор исторических наук (1982)

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

ГГУ

Научный руководитель:

П. А. Зайончковский

Влади́мир Ана́тольевич Кита́ев (р. 12 июня 1942) — советский и российский историк, доктор исторических наук, профессор ННГУ им. Н. И. Лобачевского.



Биография

Родился 12 июня 1942 года в городе Павлово Горьковской области. В 1960 — 1965 гг. учился на историко-филологическом факультете Горьковского университета, где его научным руководителем был известный советский историк П. А. Зайончковский. Уже тогда В. А. Китаев определился со своей главной научной проблематикой: история российской общественно-политической мысли в XIX веке. Кандидатская диссертация «Из истории общественной мысли России второй половины 50-х — начала 60-х годов ХIХ века (политическая программа журнала "Русский вестник" в 1856 — 1862 годах)» защищена им в 1970 г. в МГУ им. М.В. Ломоносова.

До 1983 года В. А. Китаев работал в ГГУ, занимая должности ассистента, старшего преподавателя,  доцента. В 1980 году в Ленинградском отделении Института истории СССР (АН СССР) защитил докторскую диссертацию «Славянофилы и западники на рубеже 1850 — 1860-х годов (к характеристике либерализма эпохи первой революционной ситуации в России)». В 1983 году он переехал в Волгоград, став профессором, заведующим кафедрой истории СССР (впоследствии — истории России) Волгоградского государственного университета. В 1997 г. В. А. Китаеву присвоено почётное звание «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации». С 1999 г. он продолжил работу в Нижегородском государственном университете. В настоящее время В. А. Китаев — профессор кафедры информационных технологий в гуманитарных исследованиях Института международных отношений и мировой истории ННГУ им. Н.И. Лобачевского.

Библиография

  • Китаев В.А. От фронды к охранительству (из истории русской либеральной мысли 50 — 60-х годов ХIХ века). — М.: Мысль, 1972. — 288 с. — 3000 экз.
  • Китаев В.А. Либеральная мысль в России (1860 — 1880 гг.). — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004. — 380 с. — 500 экз.
  • Китаев В.А. ХIХ век: пути русской мысли: Науч. труды. — Н.Новгород: Изд-во Нижегород. гос. ун-та, 2008. — 355 с. — 300 экз.
  • Китаев В.А. Общественная мысль и историческая наука в России ХVIII — ХХ вв.: проблемы историографии. — Н. Новгород: Изд-во Нижегород. гос. ун-та, 2016. — 271 с. —150 экз.

Источники

  • [www.unn.ru/pages/vestniki_journals/99990194_West_istor_2002_1(1)/27.pdf]
  • [magazines.russ.ru/nlo/2011/107/n45.html]


Напишите отзыв о статье "Китаев, Владимир Анатольевич"

Отрывок, характеризующий Китаев, Владимир Анатольевич

– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы: