Клименко, Владимир Викторович

Клименко, Владимир Викторович
Дата рождения:	26 ноября 1949(1949-11-26) (74 года)
Место рождения:	Москва
Страна:	Россия
Научная сфера:	Энергетика, теплофизика, науки о Земле, российская и всеобщая история
Место работы:	Московский энергетический институт
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	член-корреспондент РАН
Альма-матер:	Московский энергетический институт
Известен как:	основатель научной школы «Энергетика и климат»
Награды и премии:	МАИК «Наука/Интерпериодика» за серию публикаций по глобальным энергетическим и экологическим проблемам, Национальная экологическая премия Российской Федерации за достижения в области экологии и вклад в устойчивое развитие страны

Владимир Викторович Клименко (род. 26 ноября 1949 года, Москва) — советский и российский учёный. Доктор технических наук (1985), профессор (1988), член-корреспондент РАН (2008). Главный научный сотрудник, зав. лабораторией глобальных проблем энергетики МЭИ (с 1988).

Биография

В 1966 году с золотой медалью окончил среднюю школу № 46 г. Москвы и поступил на факультет промышленной теплоэнергетики МЭИ.

1966—1972 годы — студент , 1972—1975 годы — аспирант МЭИ. В 1975 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Исследование переходного и пленочного кипения криогенных жидкостей».

С 1975 года работал на кафедре Криогенной техники МЭИ: младший научный сотрудник, ассистент (1977), старший научный сотрудник (1978), ведущий научный сотрудник (1987), профессор (1988). В 1985 году защитил докторскую диссертацию на тему «Процессы двухфазного теплообмена с жидкими криоагентами (кипение в вынужденном потоке, переходное кипение в большом объеме) и разработка оптимальных методов их расчета».

В 1988 году организовал и возглавил Лабораторию глобальных проблем энергетики в МЭИ (в 1989—1997 годах в составе Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН). В 1977—1978 годах был стажером Отделения инженерных наук Оксфордского университета (Великобритания).

В 1988—1989 годах — приглашенный профессор Технического университета Хельсинки (Финляндия).

В 1991-93, 1996, 1998, 2002, 2004, 2006, 2010, 2012, 2013 годах — стипендиат Фонда Александра фон Гумбольдта (Германия), работал в Вестфальском (г. Мюнстер) и Рейнском (г. Бонн) университетах. Член Международной Академии наук, Российской и Международной академий холода, член Русского географического общества, Национального географического общества США.

Почетный энергетик РФ (2005). Почетный работник науки и техники РФ (2009).

Научная деятельность

Клименко В. В. внес крупный вклад в исследования теплообмена при кипении и течении двухфазных потоков. Им выполнен большой цикл экспериментальных работ по переходному и пленочному кипению в большом объеме. Предложена гипотеза об аналогии между процессами теплообмена при пленочном кипении и вынужденном обтекании тела потоком газа, на основе которой разработана единая теория пленочного кипения в большом объеме и предложены соотношения для интенсивности теплоотдачи на поверхностях произвольного размера и ориентации при давлениях от тройной точки до критического.

Проведены обширные экспериментальные исследования теплообмена при вынужденном двухфазном течении в каналах различной ориентации. На основе обобщения всего доступного в настоящее время экспериментального материала были получены универсальные соотношения для расчета теплообмена в каналах произвольного размера и ориентации. Эти соотношения получили широкое признание в мире и внесены в справочные издания и учебные пособия не только в нашей стране, но также в США, Индии, Японии и Канаде.

Выполнен большой цикл исследований кризиса пленочного кипения в большом объеме, установлена зависимость положения точки кризиса от давления, рода жидкости, материала поверхности нагрева, её размера и конфигурации. Разработаны соотношения для расчета положения точки кризиса пленочного кипения, описывающие все без исключения известные экспериментальные данные.

По его инициативе в 1988 году была создана Лаборатория глобальных проблем энергетики, первая в нашей стране начавшая широкие междисциплинарные исследования процессов взаимодействия производства и потребления энергии на окружающую среду и климат, создание и сопровождение комплексных баз данных по основным антропогенным и естественным факторам климата, построение прогнозов отдаленных последствий развития мировой энергетики.

Разработана общая схема взаимодействия антропогенной деятельности и климата, впервые выявлена роль большой энергетики в современных климатических изменениях, а также сопоставлено влияние антропогенных и естественных факторов. Была высказана гипотеза о насыщении потребности в энергии в условиях современного индустриального общества и о связи уровня насыщения с климатическими и географическими параметрами. На основе этой гипотезы еще в конце 1980-х годов был разработан генетический прогноз развития мировой энергетики, обнаруживший прекрасное совпадение с реальными данными за последнюю четверть века. В результате тщательного анализа исторических рядов потребления органического топлива и других видов антропогенной деятельности, сопровождающихся поступлением серы и азота в атмосферу, были впервые реконструированы ряды эмиссии оксидов серы и азота с начала индустриальной эпохи и построены их прогнозы на ближайшие десятилетия, тем самым была создана научная база для корректной оценки вклада в глобальный тепловой баланс наименее определенных в настоящее время составляющих — тропосферного сульфатного аэрозоля и тропосферного озона.

Была построена боксово-диффузионная модель глобального круговорота углерода, учитывающая реальную историю антропогенной эмиссии углерода, а также имеющая улучшенное описание взаимодействия атмосферы и биосферы. С помощью этой модели оказалось возможным дать прогноз текущей концентрации СО₂ в атмосфере с начала 90-х годов с относительной ошибкой в пределах 0,3 % от реальных значений и высказать предположение, что удвоение доиндустриальной концентрации СО₂ невозможно в течение ближайших двух столетий.

Был проведен тщательный анализ главных геофизических факторов, влияющих на изменение глобального климата — солнечной и вулканической активности, индекса Южного колебания. Этот анализ, основанный на сборе и экстраполяции как данных инструментальных наблюдений, так и косвенных сведений, относящихся к более ранним эпохам, позволил с заблаговременностью в двадцать лет предсказать наступление векового минимума солнечной активности и дать точный прогноз её экстремумов в прошлом цикле 23 и текущем цикле 24. Также было показано, что наблюдаемое в конце XX в. начале XXI в. учащение теплых океанических эпизодов («супер Эль-Ниньо») не является уникальным, поскольку сходный эпизод имел место и в конце XVII в..

Разработанная им простая модель климата воспроизводит в деталях все важнейшие климатические события позднего голоцена (последние 5 тыс. лет), включая период современных инструментальных наблюдений (с 1850 года). Эта модель позволила дать беспрецедентный по точности прогноз среднеглобальной температуры на два прошедших десятилетия, отличающийся всего на 0,03 °С от реальных значений, и предсказать временную остановку глобального потепления в начале XXI в. Согласно более дальним прогнозам, рост среднеглобальной температуры не должен превысить 1 °С в течение нынешнего столетия, что исключает сценарий глобальной климатической катастрофы. Этот вывод имеет огромное значение для разработки национальной и международной стратегии развития энергетики, выполнения Россией её обязательств, следующих из Киотского (1997) протокола. Модель успешно используется также для прогноза климата и экологической обстановки различных регионов РФ (Центрального, Северного, Ямало-Таймырского, Дальневосточного и др.).

Клименко В. В. ведет интенсивные палеоклиматические исследования с использованием различных методов — палинологии, дендрохронологии, исторической климатологии (анализа древних текстов). Результатом этих работ в частности, явились реконструкции климата Арктики за последние 600 лет, Центральной России за последние полтора тысячелетия, Амуро-Зейского междуречья за последние 5 тыс. лет. Им были построены климатические карты Северного полушария для теплой эпохи средневековья (X—XII вв.) и холодной эпохи ранней античности (VI—III вв. до н. э.). На основе анализа исторических источников было установлено, что климат российской Арктики в течение последних 500 лет испытывал неоднократные резкие колебания.

В работах В. В. Клименко впервые проведен исчерпывающий сравнительный анализ хронологии климатических и исторических событий, охватывающий разделы всемирной истории от неолитической революции до позднего средневековья. Эти исследования устанавливают существование поразительной синхронности климатических и исторических событий во всех частях света, заставляющей вполне серьезно относится к влиянию климата на исторический процесс. Главным выводом этих работ является положение о том, что эпохи локального ухудшения климата (похолодание или уменьшение количества осадков) являются эпохами в максимальной степени благоприятствующими духовному и материальному прогрессу.

В 2003 и 2010 году ему присуждена премия МАИК «Наука/Интерпериодика» за серию публикаций по глобальным энергетическим и экологическим проблемам, в 2007 году — Национальная экологическая премия Российской Федерации за достижения в области экологии и вклад в устойчивое развитие страны.

В. В. Клименко — основатель научной школы «Энергетика и климат», подготовил 15 кандидатов и докторов наук.

Основные научные труды

Опубликовал более 270 научных работ по теплофизике, энергетике, палеоклиматологии, моделированию глобальных процессов, общей и российской истории, в том числе 11 монографий, среди которых:

• Кипение криогенных жидкостей (1995, в соавт.)
• Энергия, природа и климат (1997, в соавт.)
• Климат средневековой теплой эпохи в Северном полушарии (2001)
• Холодный климат ранней субатлантической эпохи в Северном полушарии (2004)
• Эволюция российской ментальности (2005, в соавт.)
• Возникновение ислама: социально-экологический и политико-антропологический контекст (2007, в соавт.)
• Климат: непрочитанная глава истории (2009)

Ссылки

[lectoriy.mipt.ru/lecture/ScientificRussia-L01-Klimenko-141001.01 Как влияет климат на всемирный исторический процесс]. Лекция В.В, Клименко на [lectoriy.mipt.ru/ "Лектории"]. МФТИ.

Отрывок, характеризующий Клименко, Владимир Викторович

Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.