Лашнев, Тихон Иванович
| Тихон Иванович Лашнев | |
 | |
| Род деятельности: |
конструктор стрелкового оружия |
|---|---|
| Награды и премии: |
|
Тихон Иванович Лашнев (1919—1988) — советский конструктор стрелкового оружия, один из первых лауреатов премии имени С. И. Мосина (1964). Руководитель группы разработчиков пистолета ПСМ.
Биография
Родился 20 апреля 1919 года в Туле. Отец — Иван Васильеевич Лишаев, крестьянин, родом из Рязанской губернии, во время Первой мировой войны служил в армии солдатом, с 1918 года красноармеец. Мать — Александра Ивановна Лашнева, из Тулы, родилась в рабочей семье[1].
Образование: средняя школа[1], Тульский машиностроительный техникум (1939), два курса очного отделения (1939—1941) и вечерний факультет (1957) Тульского механического института, который он окончил без отрыва от производства[1].
С 1939 по 1946 г. работал на оборонных предприятиях Тулы и Златоуста: техник, инженер, старший инженер-конструктор, заместитель начальника цеха.
С 1946 года в Центральном конструкторском исследовательском бюро спортивно-охотничьего оружия Тульского оружейного завода: старший инженер-конструктор, начальника отдела (1949).
Участник создания многих видов стрелкового оружия: спортивно-охотничье — карабины ТОЗ-15, Т03-20, пистолеты МЦ1-3, МЦ55-1, МЦ57-1; боевое — 5,45 мм пистолет самозарядный малогабаритный ПСМ; изделия спецназначения — пробивной пороховой рым, строительно-монтажные пистолеты СМП-3 и ПЦ52-1.
В 60-е годы в кооперации с А. И. Хроменковым занимался вопросами облегчения конструкции пистолета ПМ[1].
В 1969—1974 гг. возглавлял группу по созданию самозарядного малогабаритного пистолета ПСМ.
С 1986 года на пенсии.
Умер в январе 1988 года.
В 1964 году присуждена премия имени С. И. Мосина.
Награждён орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», медалью «За трудовую доблесть».
Напишите отзыв о статье "Лашнев, Тихон Иванович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Лашнев Тихон Иванович (рус.) // Оружие : журнал. — 2007. — № 09. — С. 21. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1728-9203&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1728-9203].
Источники
- www.museum-arms.ru/about/tula-armory/detail.php?ELEMENT_ID=3180
- worldweapon.info/lashnev
- [i2.guns.ru/forums/icons/forum_pictures/003223/3223419.jpg Лашнев Тихон Иванович // Оружие : журнал. — 2007. — № 09. — С. 21]
- История советского стрелкового оружия и патронов. Давид Наумович Болотин. Полигон, 1995 - Всего страниц: 303
Отрывок, характеризующий Лашнев, Тихон Иванович
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
