Лодейное Поле (аэродром)
Поделись знанием:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
| Лодейное Поле (аэродром) | ||
| Страна: Регион: |
Россия Ленинградская область | |
| Тип: | военный | |
| Индекс: | ЪЛПО | |
| Расположение: | 2 км от города Лодейное Поле | |
| Высота: Координаты: |
17 м 60°42′31″ с. ш. 33°34′03″ в. д. / 60.70861° с. ш. 33.56750° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.70861&mlon=33.56750&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Местное время: | UTC +3/+4
| |
| Взлётно-посадочные полосы (ВПП) | ||
|---|---|---|
| Номер | Размеры | Покрытие |
| 04/22 | 2500х60 м | бетон |
| Список военных аэродромов России | ||
Лодейное Поле — военный аэродром в Ленинградской области в двух километрах к югу от города Лодейное Поле.
Содержание
История
С 15 мая 1960 г. на авиабазе Лодейное Поле дислоцирован 177-й истребительный авиаполк. В период 1962—1980 гг. — Су-9, а с 1962 г. по 1980 г. -МиГ-17. В 1980—1994 гг. полк был вооружен самолётами МиГ-23. В начале 1993 года сюда прибыли самолёты МиГ-23 МЛД с аэродрома Тапа из Эстонии — в процессе вывода Российских войск из Прибалтики. С 1994 г. по 1 декабря 2009 на вооружении полка стояли самолёты Су-27.
1 декабря 2009 года 177-й иап был расформирован. Годные к эксплуатации самолёты передислоцированы на другие аэродромы. До 6 сентября 2013 года охраной аэродрома занималась военная комендатура.
В Лодейном Поле рядом с военным аэродромом имеется асфальтированная ВПП бывшего аэродрома региональной авиации ГВФ СССР. В настоящее время данный аэродром не действует и постепенно разрушается, зарастает сосновым молодняком. На его территории находится действующая метеостанция.
Происшествия
- 15 сентября 2005 года с авиабазы Лодейное поле вылетело звено из трёх самолётов Су-27 177-го истребительного полка и А-50 во главе. Вся воздушная колонна собралась в послужившем «аэродромом подскока» Сиверском. Официально самолёты должны были лететь в составе воздушной колонны на Чкаловский аэродром близ Калининграда, полет должен был проходить над Балтийским морем. Третий самолёт в звене вылетел с десятиминутным интервалом. Из-за потери ориентировки истребитель, пилотируемый майором Валерием Трояновым, оказался над территорией Литвы. Из-за отсутствия площадки для посадки Су-27 сесть не смог. Пилот покинул кабину, направив самолёт на пустое поле у деревни Йотишкяй Шакяйского района Литвы, в 55 км севернее Каунаса. Официальная версия — из-за вспышек на солнце СУ-27 сбился с курса, не мог сесть из-за отсутствия площадок.
- 23 мая 2008 произошёл пожар на складе воинской части N10232, где хранились ракеты «воздух-воздух».[1] Причиной пожара стал непотушенный окурок; в результате пожара нанесён ущерб в размере 766,3 млн рублей.[2]
Напишите отзыв о статье "Лодейное Поле (аэродром)"
Примечания
См. также
Ссылки
Координаты: 60°42′36″ с. ш. 33°34′12″ в. д. / 60.71000° с. ш. 33.57000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.71000&mlon=33.57000&zoom=14 (O)] (Я)
|
Это заготовка статьи об аэродроме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Ленинградской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лодейное Поле (аэродром)
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
