Лодейное Поле

Город Лодейное Поле Флаг Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Лодейнопольский Городское поселение Лодейнопольское Координаты 60°44′00″ с. ш. 33°33′00″ в. д.60.73333° с. ш. 33.55000° в. д. / 60.73333; 33.55000    Основан в 1702 году Город с 1785 года Высота центра 15 м Население ↘19 976 человек (2016) Названия жителей лодейнопольцы, лодейнополец, лодейнополянка Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81364 Почтовый индекс 187700 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41432 41 432] Награды Лодейное Поле Москва Санкт-Петербург Лодейное Поле Лодейное Поле

К:Населённые пункты, основанные в 1702 году

Лоде́йное По́ле — город в Ленинградской области, административный центр Лодейнопольского муниципального района и Лодейнопольского городского поселения.

История

Некогда на месте нынешнего города было несколько деревень (Мешковичи, Мокришвицы и другие) Олонецкого уезда, жители которых издавна занимались судостроением. Город расположен на двух разновысоких равнинах речной поймы и разделён железной дорогой на две части, одна из которых носит название Манинское поле (по фамилии купца Манина, владевшего землёй в этой местности и выращивавшего на ней картофель для производства спирта), вторая, ближайшая к реке Свирь, называлась Лодейным полем (там строили ладьи), она дала название всему городу.

Местные высококачественные сосновые леса привлекли внимание Петра I. Строительство верфи на реке Свирь началось в 1702 году по указу Петра I под руководством князя А. Д. Меншикова. Она получила название Олонецкой (по названию Олонецкого уезда). Строили её быстро в связи с необходимостью в морских судах для боевых целей Северной войны. 22 августа 1703 года со стапелей верфи сошёл первенец Балтийского флота — 28-пушечный фрегат «Штандарт», 4 буера, 1 флейт, 2 шмака, 2 галиота.

Указом Екатерины II от 16 (27) мая 1785 года поселению, сложившемуся вокруг Адмиралтейства на Свири, был пожалован статус города и административного центра Лодейнопольского уезда в составе Олонецкого наместничества. Город получил название Лодейное Поле. Указом от 26 июля (6 августа) 1785 года Екатерина II «Всевысочайше соизволила конфирмовать» план нового города, а 4 (15) октября 1788 года был утверждён его герб:

В голубом поле оснащённый корабль и на средней мачте Императорский штандарт, в знак того, что на находящейся в сем городе верфи построенные Олончанами корабли, первые вышли в Балтийское море под Императорским флагом.

Именным указом от 12 декабря 1796 года введена новая сетка губернского деления Российской империи, в которой Олонецкое наместничество было упразднено и по докладу Сената, утверждённому Павлом I от 15(26) июля 1799 года, из состава Олонецкого наместничества Лодейнопольский уезд был передан в состав Новгородской губернии. В том же 1799 году Лодейнопольский уезд был упразднён, но Сенатским указом от 10 (22) октября 1802 года Лодейнопольский уезд был восстановлен в составе Олонецкой губернии.

Олонецкая верфь на Свири действовала до 1829 года. Корабли, построенные здесь, отличились в сражениях, которые вела Российская империя в период Северной войны, и прославились в кругосветных морских экспедициях. На шлюпе «Диана» В. М. Головнин совершил своё знаменитое плавание, а шлюп «Мирный» под командованием М. П. Лазарева участвовал в открытии Антарктиды.

Уже через два года после закрытия верфи в 1832 году на месте дома, где жил Пётр I во время строительных работ, была установлена стела. В 1843 году была освящена церковь Петра и Павла, построенная в стиле позднего классицизма.

После закрытия верфи Лодейное Поле стало небольшим городом, выполнявшим в основном административные функции. В связи с небольшими размерами Лодейного Поля, городовое положение 1870 года было введено здесь лишь в упрощённом виде: вместо городской думы избиралось собрание представителей, вместо городского головы был городской староста.

Согласно данным первой переписи населения Российской империи:

ЛОДЕЙНОЕ ПОЛЕ — уездный город, православных — 1366, мужчин — 674, женщин — 758, обоего пола — 1432. (1897 год)

По состоянию на 1907 год в городе насчитывалось 225 жилых домов, в том числе только 3 каменных. Кроме того, было 3 церкви (1 каменная и 2 деревянных) и 6 часовен. Накануне Первой мировой войны в Лодейном Поле работали уездная земская больница (при больнице — 1 врач, 1 фельдшер и 1 акушерка-фельдшер), 2 участковых земских врача, участковый фельдшер и повивальная бабка, а также уездный ветеринарный врач и ветфельдшер. Из образовательных учреждений действовали высшее начальное училище и два одноклассных приходских училища — одно мужское и одно женское. Работали пароходная пристань и почтово-телеграфная контора V класса. В 1917 году вступила в строй Олонецкая железная дорога, которая прошла через Лодейное Поле.

Декретом ВЦИК от 18 сентября 1922 года Лодейнопольский уезд был передан в состав Петроградской губернии. С 1 августа 1927 года Лодейное Поле стало административным центром Лодейнопольского района Ленинградской области. До 1930 года город был также центром Лодейнопольского округа.

В 1930-х годах в Лодейном Поле располагалось Управление системы исправительно-трудовых лагерей «Свирьлаг», в которой находилось около 3 тысяч заключённых. В ходе Большого террора 1937—1938 годов, по имеющимся данным, было расстреляно 244 жителя города, многие из которых работали на железнодорожном транспорте.

В период Великой Отечественной войны город в течение почти трёх лет (1005 дней) находился на переднем крае обороны, защищая «Дорогу жизни» и подступы к Ленинграду. В начале сентября 1941 года наступающие войска финской Карельской армии достигли рубежа реки Свирь, где линия фронта и стабилизировалась. В июне 1944 года войска Карельского фронта в ходе Свирско-Петрозаводской операции, после мощной артиллерийской подготовки, форсировали реку ниже Лодейного Поля, и заняли передовую линию обороны финнов. В результате военных действий сильно пострадала церковь Петра и Павла; в 1960-е годы её руины были разобраны.

По административным данным 1973 года в городе располагалась центральная усадьба совхоза «Лодейнопольский».

• Coat of Arms of Lodeinoe Pole (Leningrad oblast) (1788).png

  Герб (1788)

• Coat of Arms of Lodeinoe Pole (Leningrad oblast) (1969).png

  Герб (1991)

География

Город расположен в северо-восточной части Ленинградской области на автодороге Р21 (E 105) «Кола».

Расстояние между городами Санкт-Петербург и Лодейное Поле по автомобильной дороге — 246 км.

Город находится на левом берегу реки Свирь. В черте города протекают два небольших притока Свири: река Каномка (в западной части города) и река Луданка (в восточной части).

Демография

Численность населения
1825	1833	1840	1847	1856	1863	1867
1306	↘580	↗581	↗952	↗1127	↘1124	↗1237
1870	1885	1897	1910	1913	1917	1920
↘1133	↗1202	↗1432	↗1546	↗2000	↘1988	↗4626
1923	1926	1932	1933	1935	1937	1939
↗5241	↗7274	↗15 000	↗16 400	↘16 000	↘14 810	↗16 715
1945	1949	1959	1967	1970	1979	1989
↘4734	↗10 461	↗17 485	↗19 000	↗19 632	↗23 214	↗26 718
1992	1997	2000	2001	2002	2003	2005
↗27 300	↘26 700	↘26 400	↘26 100	↘22 830	↘22 800	↘22 500
2006	2009	2010	2011	2012	2013	2014
↘22 200	↘21 962	↘20 674	↗20 700	↘20 688	↘20 464	↘20 283
2015	2016
↘20 135	↘19 976

Численность населения

Изменения за период с 1825 по 2016 год (тыс. чел.) :

<timeline> ImageSize = width:900 height:300 PlotArea = left:50 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:26718 ScaleMajor = unit:year increment:5000 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1825 color:gray1 width:1
  from:0 till:1306 width:10  text:1306 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1833 color:gray1 width:1
  from:0 till:580 width:10  text:580 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1840 color:gray1 width:1
  from:0 till:581 width:10  text:581 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1847 color:gray1 width:1
  from:0 till:952 width:10  text:952 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1856 color:gray1 width:1
  from:0 till:1127 width:10  text:1127 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1863 color:gray1 width:1
  from:0 till:1124 width:10  text:1124 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1867 color:gray1 width:1
  from:0 till:1237 width:10  text:1237 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1870 color:gray1 width:1
  from:0 till:1133 width:10  text:1133 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1885 color:gray1 width:1
  from:0 till:1202 width:10  text:1202 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1897 color:gray1 width:1
  from:0 till:1432 width:10  text:1432 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1910 color:gray1 width:1
  from:0 till:1546 width:10  text:1546 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1917 color:gray1 width:1
  from:0 till:1988 width:10  text:1988 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1920 color:gray1 width:1
  from:0 till:4626 width:10  text:4626 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1923 color:gray1 width:1
  from:0 till:5241 width:10  text:5241 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1926 color:gray1 width:1
  from:0 till:7274 width:10  text:7274 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1932 color:gray1 width:1
  from:0 till:15000 width:10  text:15,0 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1933 color:gray1 width:1
  from:0 till:16400 width:10  text:16,4 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1935 color:gray1 width:1
  from:0 till:16000 width:10  text:16,0 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1937 color:gray1 width:1
  from:0 till:14810 width:10  text:14,8 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1939 color:gray1 width:1
  from:0 till:16715 width:10  text:16,7 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1945 color:gray1 width:1
  from:0 till:4734 width:10  text:4734 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1949 color:gray1 width:1
  from:0 till:10461 width:10  text:10,4 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1959 color:gray1 width:1
  from:0 till:17485 width:10  text:17,5 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1970 color:gray1 width:1
  from:0 till:19632 width:10  text:19,6 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1979 color:gray1 width:1
  from:0 till:23214 width:10  text:23,2 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1989 color:gray1 width:1
  from:0 till:26718 width:10  text:26,7 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:26700 width:10  text:26,7 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
  from:0 till:22830 width:10  text:22,8 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:20674 width:10  text:20,7 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2013 color:gray1 width:1 
  from:0 till:20464 width:10  text:20,5 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2014 color:gray1 width:1 
  from:0 till:20283 width:10  text:20,3 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2015 color:gray1 width:1
  from:0 till:20135 width:10  text:20,1 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2016 color:gray1 width:1 
  from:0 till:19976 width:10  text:20,0 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Национальный состав

Национальности	1897		1926		1939		1989		2002
	число	%	число	%	число	%	число	%	число	%
Всего	1432	100	7274	100	16 715	100	24 996	100	22 830	100
русские	1359	94,9	6793	93,4	15 544	93,0	23 125	92,5	21 283	93,2
украинцы	1	0,1	26	0,4	264	1,6	691	2,8	448	2,0
белорусы	-	-	21	0,3	41	0,2	413	1,7	321	1,4
карелы	5	0,3	35	0,5	866	5,2	184	0,7	128	0,6
прочие	67	4,7	399	5,5			583	2,3	650	2,8

Экономика

Промышленность

• Леспромхоз
• Трикотажная фабрика
• ОАО «ЦСП-Свирь»
• ОАО «Петрохлеб»
• ООО «Лес»
• ОАО «СвирьХлеб»

Транспорт и связь

Железнодорожный транспорт

Железнодорожная станция Лодейное Поле является узлом трёх направлений: на Санкт-Петербург, на Мурманск и на Янисъярви. Станция относится к Волховстроевскому региону Октябрьской железной дороги. Через станцию ежедневно следует от 4 до 10 пар пассажирских поездов дальнего следования (интенсивность меняется в зависимости от сезона).

По линии Лодейное Поле — Янисъярви до февраля 2011 года ежедневно курсировала одна пара грузо-пассажирских поездов, по август 2011 года они курсировали в категории местных поездов, с сентября 2011 года они упразднены, в 2012 году восстановлены с сообщением до Питкяранты, но с августа 2014 года окончательно отменены.

Пригородное сообщение через станцию малоинтенсивное: в сутки проходит три пары пригородных электропоездов (одна пара по маршруту Санкт-Петербург-Ладожский — Свирь, одна — по маршруту Волховстрой I — Свирь и одна — по маршруту Волховстрой I — Лодейное Поле).

Автомобильный транспорт

Лодейное Поле является значительным узлом автомобильных дорог. Через город проходят следующие дороги федерального и регионального значения:

• M18 «Кола» Санкт-Петербург — Мурманск (следует в объезд города с юга и востока);
• Р36 Лодейное Поле — Алёховщина — Тихвин — Будогощь — Чудово;
• Р37 «Архангельский тракт» Лодейное Поле — Вытегра.

В городе имеется автобусная станция. Междугородное сообщение по автостанции в основном транзитное, через город проходят маршруты из Петербурга в Винницы, Вознесенье, Вытегру, Петрозаводск, Питкяранту, Подпорожье, Пудож, а также маршрут Петрозаводск — Череповец. За сутки от автостанции отправляется 24—28 междугородных рейса (в летнее время). Сеть пригородных маршрутов связывает город с населёнными пунктами Лодейнопольского района. За сутки отправляется 19—24 рейсов (за неделю — около 160) по 14 маршрутам.

Водный транспорт

Город расположен на берегу реки Свирь, являющей составной частью Волго-Балтийского водного пути (ранее Мариинской водной системы). В городе имеется пристань.

Связь

В Лодейном Поле работают почтамт (индекс 187739) и городское отделение почтовой связи (индекс 187700).

Свои коммуникационные услуги для населения предоставляют операторы мобильной связи: «МегаФон», Билайн, МТС, Теле-2, Ростелеком.

Интернет-провайдер: «МегаФон». Икстрим. Ростелеком.

Банковский сектор

В городе работают отделения следующих банков:

• Сбербанк России (доп. офисы № 1902/0944, 1902/0948, 1902/0949)
• Россельхозбанк
• банк «Александровский».

Социальная сфера

Образование

В Лодейном Поле функционируют 3 средние общеобразовательные школы: № 2, 3 и 68. Филиалом СОШ № 3 является вечерняя (сменная) школа. Также имеются 1 основная и 1 начальная школа. Система дошкольного образования представлена 5 детскими садами. Кроме того, работают «Лодейнопольский Центр диагностики и консультирования» (учреждение для детей, нуждающихся в психолого-педагогической и медико-социальной помощи) и «Центр информационных технологий» (МОУ дополнительного образования детей). ГБОУ СПО ЛО «Лодейнопольский техникум промышленных технологий».

Телевидение

6 декабря 2011 года одновременно в Подпорожье и Лодейном Поле открылся свой телеканал «СвирьИнфо». Он имеет информационно-развлекательную направленность и транслируется по кабельным сетям «Свирь-Телекома» не только в городах, но и населенных пунктах районов — в Подпорожье трансляция проходит в поселках Важины и Никольский.

Здравоохранение

В городе работает Лодейнопольская центральная районная больница с 12 отделениями на 138 коек. В состав ЦРБ входит районная поликлиника. Также в городе действует ведомственная линейная поликлиника Волховстроевского отделения Октябрьской железной дороги.

Культура

Работают следующие культурные учреждения:

• Драматический театр «Апрель»
• Передвижной центр культуры
• Мемориальный парк «Свирская победа»
• Камерный ансамбль «Классика»
• Лодейнопольский дом народного творчества
• Лодейнопольский детский центр эстетического развития
• Лодейнопольская детская художественная школа
• Историко-краеведческий музей (Лодейнопольский филиал ЛОГУК «Музейное агентство»)
• Народный Театр Комедии.

В городе работают 5 библиотек:

• Городская № 1
• Городская № 2
• Техническая библиотека станции Лодейное Поле,
• Лодейнопольская межпоселенческая библиотека (основана в 1905 году)
• Центральная детская библиотека

Достопримечательности

• Памятник Петру I
• Парк-мемориал «Свирская победа»
• Историко-краеведческий музей
• Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь в 21 км от города
• Памятник в честь 300-летия города, на берегу реки Свирь, по улице Гагарина

См. также

• Лодейное Поле (аэродром)
• Персоналии: Лодейное Поле

Литература

• Лодейное Поле // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Зайцев П. М. Лодейное Поле.- Лениздат, 1964.
• Васильев Пётр. Лодейное Поле: путь сквозь века. — Подпорожье: «Свирские огни», 2010.- 192 с.
• Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. С. 173—464 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)

Ссылки

• [www.heraldicum.ru/russia/subjects/towns/lodpol.htm История герба города]

Отрывок, характеризующий Лодейное Поле

Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.