Олонецкая железная дорога
| Олонецкая жд | |
| Полное название: |
Олонецкая железная дорога |
|---|---|
| Годы работы: | |
| Страна: | |
| Город управления: | |
| Состояние: |
вошла в состав Мурманской железной дороги |
| Протяжённость: |
281 километр |
Олонецкая железная дорога — частная железная дорога Российской Империи, существовавшая с 1914 по 1917 год, связывающая Санкт-Петербург с Петрозаводском. Объединена в апреле 1917 года с Мурманской железной дорогой.
История
Проекты постройки железной дороги из Санкт-Петербурга до Петрозаводска возникали с 1870-х годов. В 1894—1895 годах Олонецкое губернское земское собрание ходатайствовало перед правительством Российской империи и получило разрешение на строительство. Была разработана проектная документация на строительство Олонецкой железной дороги от станции Званка через Шлиссельбург, Старую Ладогу, Лодейное Поле, Важины и Машезеро до Петрозаводска. Строительство было отложено в связи с началом русско-японской войны.
В феврале 1912 года императором Николаем II был утверждён устав «Акционерного общества Олонецкой железной дороги». Акциями владели Азовско-Донской коммерческий банк, российские и французские фирмы, а также частные лица. Стоимость постройки дороги длиной 263,6 вёрст оценивалась в сумму около 13 млн рублей. Согласно устава, общество обязывалось за 2,5 года завершить строительство дороги Санкт-Петербург-Петрозаводск, и, дополнительно, спроектировать, построить и ввести в эксплуатацию железную дорогу Лодейное Поле — Вытегра — Каргополь — Няндома, однако реализован был только основной проект дороги. Согласно утверждённого устава, «Акционерное общество Олонецкой железной дороги» получало право на эксплуатацию Олонецкой железной дороги в течение 81 года.
Управление Олонецкой железной дороги было создано 14 июня 1913 г., а с мая 1914 года началось строительство дороги. По проекту однопутная линия начиналась от участка Петроград-Вятской линии Северных железных дорог около реки Волхов у деревни Дубовики и шла через Лодейное Поле до Петрозаводска[1][2]. Управление находилось в Петрограде на улице Галерная, дом 43. Состояло из хозяйственного отдела, отдела отчуждения имуществ, канцелярии, дистанции (службы) пути.
На дороге было построено 12 остановочных пунктов, в том числе имевшие вокзалы — станции четвертого класса Михаила Архангела, Колчаново, Паша, Свирь, Токари, Пьяжиева Сельга, станции III класса Лодейное Поле, Петрозаводск, разъезды Дубовики, Оять, Ладва, Голиковки.
Дорога делилась на 2 участка службы пути — 1 (128 верст) и 2 (136 верст), 15 околотков.
На линии имелось 3 паровозных здания — на станции Михаила Архангела (на 3 стойла), Лодейное Поле и Петрозаводск (на 8 стойл).
Подвижным составом были восьмиколёсные товарные паровозы. 24 паровоза, из них 18 типа 0-4-0, остальные трёхосные, двухосные пассажирские вагоны 2 и 3 классов, товарные вагоны и другие.
С 6 июня 1914 г. был образован жандармский надзор дороги, осуществлявшийся начальником Петрозаводского отделения Санкт-Петербургского жандармского полицейского отделения железных дорог Александром Константиновичем Вадецким.
Постройкой мостов и многих других сооружений дороги занималось Строительное товарищество «Подрядчик» И. Х. Гринберга и В. Абельсона, постройкой гражданских сооружений (паровозных зданий, мастерских, водомерных постов, бараков, хозпостроек, жилых домов, вокзалов) — братья Г. и С. Кочоровские, акционерное общество Бодо Эгесторф и Ко и другие.
На строительстве дороги было привлечено много рабочих из южных губерний Российской империи, а с конца 1914 г. — на ней работали и германские и австрийские военнопленные[3].
После начала эксплуатации дороги на неё был командирован ряд железнодорожных специалистов (машинистов, ремонтников и т. п.) с других железных дорог и из действующей армии.
С 20 января 1916 г. на линии было организовано регулярное движение товарно-пассажирских поездов. Поезда отправлялись по средам в 10 утра из Званки, прибывали в Петрозаводск в четверг в 12 часов дня, из Петрозаводска отправлялись по субботам в 10 часов утра, прибывали в Званку по воскресеньям в 12-20 часов дня[4].
С 1 января 1917 г. Олонецкая железная дорога была включена в прямое сообщение с дорогами общероссийской сети.
С 16 марта 1917 года Мурманской железной дороге передана станция Петрозаводск Олонецкой железной дороги.
С 1 апреля 1917 г. Олонецкая железная дорога была продана в казну (по 160 рублей за акцию 100-рублевого достоинства, в общей сложности, за 3067200 руб.) и присоединена к Мурманской железной дороге[5].
Руководство Олонецкой железной дороги
- Гониг Георгий Карлович (главный инженер, надворный советник)
- Нагродский Владимир Адольфович (председатель правления акционерного общества)
- Скрябин В. А. (управляющий Олонецкой железной дорогой)
Напишите отзыв о статье "Олонецкая железная дорога"
Примечания
- ↑ [ogv.karelia.ru/magpage.shtml?id=4891&page=1 Олонецкие губернские ведомости. 1914. 1 июня.]
- ↑ [ogv.karelia.ru/magpage.shtml?id=4922&page=1 Олонецкие губернские ведомости. 1914. 19 июля.]
- ↑ [ogv.karelia.ru/magpage.shtml?id=4886&page=1 Сообщение в газете о начале работ по строительству дороги, прибытии на него рабочих из Киевской губернии и строительстве вспомогательной железнодорожной ветки от пристани Лодейное Поле Олонецкие губернские ведомости 1914. 25 мая.]
- ↑ Расписание поездов // Олонецкие губернские ведомости. 1916. 19 января.
- ↑ [kgkm.karelia.ru/site/exhibit/23 Фото депо станции Лодейное Поле на сайте НМ РК]
Литература
- Харитонов С. Ф. Рассказ о Великом северном пути. — Петрозаводск, 1984
- Звягин Ю. К., Харитонов С. М. Мурманская, Кировская, Октябрьская. — Петрозаводск, 1996
- Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. С. 302—464 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)
Ссылки
- [www.gov.karelia.ru/News/2006/01/0131_10.html В эти дни 90 лет назад в Петрозаводск из Санкт-Петербурга прибыл первый товарно-пассажирский поезд]
- [a-falerist1.ru/level2/carizm/tokens/rabk_tz_gel_olonec.htm Жетон Олонецкой железной дороги]
- [www.rkna.ru/index.php/component/content/article/466-nsa/spravochniki/dopolnitelnye/obzory-dokumentov/1035-obzor-dokumentov-po-istorii-olonetskoj-i-murmanskoj-zheleznykh-dorog Национальный архив Республики Карелия. Обзор документов по истории Олонецкой и Мурманской железных дорог]
Отрывок, характеризующий Олонецкая железная дорога
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
