Львовский завод кинескопов
| Львовский завод кинескопов | |
| Год основания |
1954 |
|---|---|
| Год закрытия | |
| Расположение | |
| Отрасль |
электронная промышленность[1] |
| Награды |
|
Львовский завод кинескопов — прекратившее деятельность промышленное предприятие Львова.
Содержание
История
Предшественником предприятия являлась созданная в 1930-е годы во Львове польская фирма "Полюкс", 80 рабочих которой собирали электролампы малой мощности из привозных деталей и полуфабрикатов[2][3].
В 1940 году на базе мастерской началось создание завода[3], однако вскоре после начала Великой Отечественной войны город оказался на оккупированной территории.
1954 - 1991
13 декабря 1944 года ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление о индустриализации Львова, в соответствии с которым в апреле 1945 года ЦК КП(б)У и СНК УССР приняли постановление "О восстановлении и развитии промышленности, транспорта и городского хозяйства города Львова", предусматривавшее создание в городе электролампового завода[4].
В 1954 году при помощи со стороны Московского электролампового завода во Львове был создан Львовский электровакуумный завод[2]. В 1954 году здесь параллельно с производством электроламп[3] впервые в СССР было освоено массовое производство металлостеклянных электронно-лучевых трубок для телевизионных приёмников[2].
В 1958 году произведённый предприятием образец продукции - кинескоп с углом отклонения луча в 110 градусов - был удостоен "Гран-при" на международной выставке в Брюсселе[2].
В 1963 году завод освоил производство крупногабаритных кинескопов для телевизоров[3].
В 1964 году завод практически полностью перешёл на выпуск кинескопов[5].
В 1966 году за заслуги в создании новой техники и успешное выполнение производственного плана завод был награждён орденом Трудового Красного Знамени[2] и получил новое наименование: "Львовский завод кинескопов"[3].
В 1967 году предприятием был выпущен юбилейный, десятимиллионный чёрно-белый кинескоп[6].
В 1967 году завод освоил выпуск первых в СССР крупногабаритных цветных кинескопов[3], в 1968 году начался их серийный выпуск. С целью обеспечить их массовое производство, была выполнена реконструкция предприятия с автоматизацией производственных процессов[2].
В связи с расширением социологических исследований, для социального развития коллектива на предприятии было создано социологическое бюро[7].
В 1976 году завод стал головным предприятием Львовского производственного объединения "Кинескоп" (в состав которого вошли Львовский завод кинескопов и завод "Явор" в городе Стрый[3], в 1980е годы в состав производственного объединения входил также завод электровакуумного стекла в городе Вольногорск Днепропетровской области)[5].
В 1977 году завод освоил выпуск малогабаритного цветного кинескопа, на его базе было создано новое производство портативных переносных телевизоров "Электроника"[3].
В 1981 году предприятие было награждено орденом Ленина[2]. К этому времени заводом было освоено производство цельностеклянных кинескопов для телевизоров типа "Львов", "Верховина", "Сигнал", "Огонёк", "Электрон", "Горизонт", "Крым" и др.[3].
К 1984 году Героями Социалистического Труда стали три работника завода (И. С. Марченко, Е. Л. Станицкая и А. Е. Фау)[2].
В 1984 году основной продукцией завода являлись кинескопы, также предприятие выпускало малогабаритный цветной телевизор "Электроника Ц-430", осциллографические трубки и другие товары народного потребления[2].
К началу 1990-х годов на заводе работали 11 тысяч человек[5].
После 1991
Разрыв хозяйственных связей, экономический кризис 1990-х годов, сокращение спроса на продукцию предприятия в условиях проникновения на внутренний рынок страны телевизионной техники иностранного производства, прекращение деятельности предприятий-заказчиков производимой продукции осложнили хозяйственное положение завода. На рубеже 1995 - 1996 гг. завод прекратил работу, в марте 1997 года по иску государственной налоговой инспекции в г. Львове было начато дело о банкротстве завода «Кинескоп». 10 ноября 1999 года суд вынес постановление о признании ОАО «Кинескоп» банкротом. 6 апреля 2000 года на аукционе началась распродажа имущества завода[8].
В дальнейшем, производственные цеха и здания завода были снесены[9].
В 2002 году на территории завода была построена Свято-Троицкая церковь.
Напишите отзыв о статье "Львовский завод кинескопов"
Примечания
- ↑ Львов // Большая Советская Энциклопедия. / под ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. том 15. М., «Советская энциклопедия», 1974. стр.86-88
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Р. М. Стефанишин. Львов: три дня знакомства с городом. Львов, издательство "Каменяр", 1984. стр.54-55
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Львовское производственное объединение «Кинескоп» // Украинская Советская Энциклопедия. том 6. Киев, «Украинская Советская энциклопедия», 1981. стр.192
- ↑ И. С. Деркач. Львов: путеводитель. 2-е изд., доп. Львов, "Каменяр", 1974. стр.13
- ↑ 1 2 3 [forbes.net.ua/magazine/forbes/1353195-geroi-promproizvodstva Герои промпроизводства. История самых крупных предприятий Львова] // Forbes.UA от 5 июля 2013
- ↑ [zik.ua/tv/project/kapital/28.10.2013/ Завод «Кінескоп» – український «Титанік»?] // "ZIK.UA" от 28 октября 2013
- ↑ Г. И. Бандровский. Город шагает в будущее. Из опыта экономического и социального планирования. Львов, "Каменяр", 1975. стр.32
- ↑ Людмила Носарева. [gazeta.zn.ua/ECONOMICS/bankrotom_mozhesh_ty_ne_byt_a_lvovskiy_kineskop_im_stal.html Банкротом можешь ты не быть... А львовский «Кинескоп» им стал] // "Зеркало недели" от 5 мая 2000
- ↑ [tbm.com.ua/objectlviv.html Снос комплекса зданий Львовского завода кинескопов] // официальный сайт компании ООО "Техбудмеханiка"
Отрывок, характеризующий Львовский завод кинескопов
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
