Магас (столица Алании)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Магас (Ма’ас, Маас) — это столица средневекового Аланского города, предположительно находившегося в районе современного ингушского города Магас.История аланов

Город, известный историкам по упоминаниям в летописях Византии и других стран.

Алания существовала с начала I тысячелетия до середины XIV века, пока не пала под нашествием монголов. Это была уникальная культура на территории современной России — только здесь одновременно употреблялись и мирно сосуществовали три типа евразийской письменности — тюркская руническая, греческая и арабская.

Располагается на территории Северо-Кавказского ФО, о чём гласят множество исторических фактов.

В период своего расцвета, Магас представлял собой огромный по меркам Кавказа по тем временам город с более чем 15 тысячами жителей. Он располагался в горной долине на высоте 1150 м, и имел размеры 3 км на 0,5 км, а общая площадь города была 95 га.

Согласно проведенным раскопкам и исследованиям, в Маасе были широко распространены письменность, религиозное просвещение, высокохудожественные ремесла и стекло. Даже шелковые ткани, столь ценные во всех европейских странах, здесь шли на украшение повседневных одежд взрослых и детей.

Таким изобилием город и вся Алания были обязаны выгодному географическому положению — по территории аланского государства проходили стратегические маршруты евразийского Великого Шелкового пути. Столбы-указатели — менгиры — до сих пор находят ещё в окрестных горах, именно по ним двигались караваны по дороге, издавна соединявшей Китай и Среднюю Азию с Римской империей. Караваны с товарами шли через горные перевалы к Чёрному морю, а уже оттуда на кораблях отправлялись в Византию и Египет.

Во время кампании 1238—1239 гг. нашествия на Русь и Кавказ монголы захватили сначала равнины Алании, а затем в январе 1239 года и Маас, наиболее значительный и укрепленный её го­род. В результате Алания перестала существовать как полити­ческое образование, что стало крупнейшей для средневекового Северного Кавказа катастрофой, перекроившей всю жизнь региона.

Отрывок, характеризующий Магас (столица Алании)

– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.