Майк Тайсон — Майкл Спинкс
| Дата | 27 июня 1988 года (UTC-7) | ||
| Место |  MGM Grand, Лас-Вегас, Невада, США
| ||
| Титул | WBC, WBA, IBF, The Ring, Линейный чемпион Тяжелый | ||
|
| |||
|
vs. | |||
| Железный Майк (англ. Iron Mike) |
Проклятье (англ. Jinx) | ||
| Информация о боксёрах | |||
|---|---|---|---|
| США
|
Происхождение | США
| |
| 35 (31)-0 | Рекорды поединков |
31(21)-0 | |
| 178 см | Рост | 189 см | |
| 96,7 кг | Вес | 96 кг | |
| WBC Тяжелый. WBAТяжелый. |
Титулы | The Ring Тяжелый. Линейный чемпион
6 место pound-for-pound. | |
|
| |||
| Результат | Победа Тайсона нокаутом в 1 раунде | ||
| Примечания | |||
 — Тревор Бербик - Карл Уильямс <center> | |||
Майк Тайсон против Майкла Спинкса — ppv поединок в тяжелом весе, на кону которого стояли титулы WBC, WBA, IBF, журнала The Ring, Линейного чемпиона и звание лучшего боксёра вне зависимости от весовой категории. Бой состоялся 27 июня 1988 года в Лас-Вегасе на арене MGM Grand и завершился победой Майка Тайсона.
Содержание
Предыстория
Перед боем
В июне 1988 года состоялся бой двух непобеждённых боксёров — абсолютного чемпиона мира в тяжелом весе Майка Тайсона и бывшего абсолютного чемпиона мира в полутяжелом весе, а также бывшего чемпиона мира по версии IBF в тяжелом весе Майкла Спинкса. Впервые после первого поединка между Мохаммедом Али и Джо Фрейзером на ринге сошлись два непобедимых чемпиона мира — бывший и нынешний. Это было самым важным событием в боксе на тот момент, на кону стоял титул абсолютного чемпиона мира в тяжёлом весе, вакантный титул The Ring, титул «Линейного чемпиона», именной пояс WBC и звание сильнейшего боксёра в тяжелом весе. Один из комментаторов сравнил по значимости этот бой с известным боем Грохот в джунглях. Фаворитом в этом бою был Тайсон (ставки на него принимали расчета 3,5 к 1).
Бой посетили такие знаменитости, как как Джек Николсон, Сильвестр Сталлоне, Шон Пенн, Мадонна, Уоррен Битти, Опра Уинфри, Билли Кристал, Джордж Стейнбреннер, Джесси Джексон и Чак Норрис. Билеты стоили рекордные $1 500. Со-промоутер Шелли Финкель предсказал, что бой будет превосходить бой Марвина Хаглера против Шугара Рэя Леонарда и может стать самым кассовым бой в истории бокса[уточнить].
Ход главного поединка
В середине первого раунда Тайсон провел левый апперкот в подбородок, а затем добавил правый крюк в корпус. Спинкс опустился на колено. Он встал на счёт «3». Сразу же после возобновления боя Тайсон правым апперкотом в голову вновь отправил противника на канвас. Спинкс на счёт «10» всё ещё находился на полу, и рефери остановил бой
Статистика ударов
После боя
Единственный раунд этого боя получил статус раунд года по версии журнала The Ring[1]. В этом бою Тайсон установил своеобразный рекорд: Он заработал на тот момент самый большой гонорар в истории бокса (22 миллиона долларов) за самое короткое время (91 секунда), а Спинкс заработал 13,5 миллионов долларов.
В 1989 году Тайсон распустил всю команду, которая ковала его успехи, и нанял вместо них каких-то проходимцев. Он почти не тренировался и до поры до времени ему это сходило с рук. Однако даже такой Тайсон был достаточно вынослив и голоден, чтобы дотянуть до последних раундов. После боя с Дагласом Тайсон вернулся к тренировкам, которые составляли около половины его нормы. Комбинации стали включать меньшее число ударов, Майк стал более открытым и прямолинейным.
После этого боя Спинкс ушел из бокса.
Андеркарт
| Winner | Result | Opponent |
|---|---|---|
| Carl Williams
|
UD12 | Trevor Berbick
|
| James Douglas
|
TKO7 | Mike Williams
|
| Maurice Blocker
|
TKO5 |  Orlando Orozco
|
| Donovan Ruddock
|
TKO2 | Reggie Gross
|
| Glenn Thomas
|
MD8 | John Herbert
|
| Jerry Jones
|
TKO3 | Bill Melsop
|
 Rodolfo Marin
|
UD4 | Bruce Johnson
|
| Anthony Witherspoon
|
TKO5 | Alex Stanley
|
Примечания
Ссылки
en.wikipedia.org/wiki/Mike_Tyson_vs._Michael_Spinks boxrec.com/boxer/474
Напишите отзыв о статье "Майк Тайсон — Майкл Спинкс"
Отрывок, характеризующий Майк Тайсон — Майкл Спинкс
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
