Махерон
Махерон или Махер[1] (араб. قلة المشناقى, Калат эль-Мишнака — «Висячий дворец») — древняя иудейская крепость, находилась в одном из самых уединенных оазисов, к востоку от Мёртвого моря[2], на Моавитском нагорье.
Была построена иудейским царём Александром (103-75 гг. до н. э.) из династии Хасмонеев. Спустя почти 100 лет царь Ирод Великий окружил вершину горы стеной, по углам построил башни, а в центре воздвиг дворец, имевший множество роскошно убранных покоев. Кроме того, в крепости по приказу царя были построены специальные цистерны для сбора воды на случай длительной осады и собраны большие запасы стрел.[3]
«Сама крепость образована была скалистым холмом, поднимающимся на чрезвычайную высоту и потому трудно досягаемом, но природа еще позаботилась о том, чтобы он был недоступен. Со всех сторон холм окружен невероятной глубины пропастями, так что переход через них практически невозможен. Западная горная впадина простирается на 60 стадий и доходит до Асфальтового озера, и как раз на этой же стороне Махерон достигает наибольшей высоты. Северная и южная впадины хотя и уступают в длине только что упомянутой, но тоже делают невозможным нападение на крепость. Что касается восточной, то она имеет не менее 100 локтей глубины, но примыкает к горе, противоположной Махерону»— Иосиф Флавий, Иудейская война, кн. VII, гл. 6, 1
Не раз древняя крепость выдерживала вражеские осады и штурмы. Но в историю она вошла не как неприступная крепость, замечательная в военном отношении, а как тюрьма, где содержался и был казнён Иоанн Креститель.
Проповедь Иоанна Крестителя, клеймящая отвратительные грехи сановников Израиля, не исключая и самого царя, внушала ужас Ироду Антипе и его незаконной жене Иродиаде. Однако тем не менее царь страшился отдать приказ убить пророка. Ирод Антипа повелел заточить Иоанна в неприступную крепость Махерон.
Сегодня у вершины этой горы видно довольно большое углубление, из которого узкими коридорами можно попасть в пещеру, которая служит убежищем от непогоды пастухам. «Стены пещеры имеют явно искусственное происхождение, очевидно, она была некогда подземельем замка. Здесь, в этой угрюмой темнице и содержали Иоанна Крестителя после ареста».[4] Но даже находясь в столь страшных условиях, Иоанн не был сломлен. И даже казнь не заставила его умолкнуть. По преданию, отсеченная голова Иоанна Крестителя еще раз обличила царя Ирода Антипу словами: «Ирод, не должно тебе иметь жену брата твоего!»
Напишите отзыв о статье "Махерон"
Примечания
- ↑ Иерусалимский Талмуд, Швиит IX, 2); Таргум Ионатана на Чис. 22:35.
- ↑ Ныне Мкаур, близ оазиса Зерка-Маин
- ↑ Иосиф Флавий, Иудейская война, кн. VII, гл. 6, 1
- ↑ В. Келлер, Библия как история, М., Крон-пресс, 1998, с. 402.
Источники
- Э. Ж. Ренан [khazarzar.skeptik.net/books/renan/01/06.html Жизнь Иисуса]
- А. А. Опарин [nauka.bible.com.ua/sud/sud3-01.htm#ss2 Судьи, приговорившие себя. Археология Нового Завета]
Ссылки
- [nauka.bible.com.ua/sud/sud3-01.htm#ss2 Казнь в крепости Махерон] из книги А. А. Опарина «Судьи, приговорившие себя. Археология Нового Завета»
- Э. Ж. Ренан [khazarzar.skeptik.net/books/renan/01/06.html Жизнь Иисуса]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Махерон
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
