Миллиор, Елена Александровна
| Елена (Нелли) Александровна Миллиор | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: |
историк античности, литератор |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
Елена (Нелли) Александровна Миллиор (9 октября 1900, Екатеринодар — 12 января 1978, Ленинград) — историк античности, кандидат исторических наук, литератор, ученица Вяч. Иванова.
Содержание
Биография
Елена Александровна Миллиор родилась 9 октября 1900 года в Екатеринодаре. Её отец был инженером, а мать преподавала музыку и состояла в родстве со Шварцами (драматург Е. Л. Шварц и эстрадный чтец А. И. Шварц были двоюродными братьями Е. А. Миллиор).
В 1919 г. поступает на историко-филологический факультет Бакинского государственного университета. Там она знакомится со своим будущим научным руководителем Вяч. Ивановым, профессором АзГУ, близкое общение (Е. А. Миллиор была постоянным участником «Чаши», круга близких друзей Вяч. Иванова) и переписка с которым сохранятся до конца жизни поэта. Этот период своей жизни Е. А. Миллиор запечатлит в воспоминаниях о Вяч. Иванове.
В 1934 г. поступает в аспирантуру по кафедре древней истории в Ленинградском госуниверситете. В 1937 г. под руководством С. А. Жебелёва и С. Я. Лурье защищает кандидатскую диссертацию на тему «Исократ и второй афинский морской союз».
В 1937—1939 гг. (по распределению) и в 1943—1960 гг. (после эвакуации из Ленинграда) преподавала в Удмуртском государственном педагогическом институте историю, древние и новые языки. Вела активную научную работу, занимаясь проблемами русской и зарубежной литературы. В частности, пишет ряд статей о романах Т. Манна «Волшебная гора» и «Доктор Фаустус».
С 1960-х гг. жила в Ленинграде, занималась проблематикой романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита», писала роман из античной жизни «Дион».
Скончалась 12 января 1978 г. в Ленинграде.
Оценки
Из отзыва профессора С. Я. Лурье: «…её кандидатская диссертация является ценным вкладом в научную литературу, и с ней обязан будет считаться всякий, кто захочет изучать вопрос об Исократе и его времени».
Из отзыва академика С. А. Жебелёва: "Работа Е. А. Миллиор, в общем, носит историко-литературный характер, а поскольку указанные речи Исократа ["Панегирик", «Платейская речь», «Архидам», «О мире» (380—355)] являются одним из основных источников для охватываемого этими речами отрезка времени Афинской истории IV в., работа Е. А. Миллиор расчищает дорогу для тех или иных построений исторического характера".
Из отзыва профессора И. И. Толстого: «Автор сумел чрезвычайно отчетливо показать внутреннее политическое содержание этих речей в их живой, внутренней связи с исторической обстановкой Греции середины IV века до н. э. < … > В полной мере используя результаты работы западных, буржуазных учёных, т. Миллиор умеет оставаться, по существу, независимой от них».
Список произведений
- Исократ и Афинский второй морской союз // Уч. зап. Сер. ист. наук / ЛГУ. — 1939. — Вып. 4.
- Античная традиция о тирании Аристодема Кумского // Вестн. древ. истории. — 1953. — № 3. — С. 208—212.
- Отзыв на статью К. М. Колобовой «К вопросу об ассимиляции и о роли религиозно-родовых союзов в рабовладельческом обществе» (для редакции ВДИ, сент. 1953). — Рукоп.
- Отзыв на главу, написанную проф. К. К. Зельиным для II тома «Всемирной истории», «Основные черты эллинизма» (для редакции II тома «Всемирной истории», янв. 1954). — Рукоп. [Рец.]
- Колобова К. М., Глускина Л. М. Очерки истории Древней Греции: Пособие для учителя. 1958 // Вестн. древ. истории. — 1959. — № 4. — С. 174—178.
- Размышления о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Вестн. Удм. ун-та. — Ижевск, 1995. — С. 77—129 [полный текст. — Ред.].
Напишите отзыв о статье "Миллиор, Елена Александровна"
Литература
- Памяти Е. Миллиор / Дешарт О., Иванова Л. В., Иванов Д. В. и др. // Вестн. Рус. Христиан. движения. — 1978. — 1. — № 124.
- Черашняя Д. И. И не кончается симпосион // Уральский библиофил. — Челябинск, 1989. — С. 128—143
- Иванова Л. Воспоминания: Кн. об отце / Подгот. текста и коммент. Дж. Мальмстада. — М.: РИК «Культура», 1992. — С. 101—104.
- Вестник Удмуртского университета: Спецвып., посвящ. Е. А. Миллиор. — Ижевск, 1995. — 157 с.
Гусейнов Г. Вестник Удмуртского университета, посвящ. Е. А. Миллиор / Сост. Д. И. Черашняя. Ижевск, 1995: [Рец.] // Die Welt der Slavеп. — Мiinchеп, 1997. — XLII, 1. — S. 174—177.
- Лапто-Данилевский К. Ю. Комментарии // Альтман М. С. Разговоры с Вячеславом Ивановым. — СПб., 1995. — С. 180—181.
- Вахтель М. Новое о Вячеславе Иванове: [Обзор четырёх кн., в том числе «Вестн. УдГУ». 1995]: [Рец.] // Новый журнал. = The New Review. — 1996. — № 202. — С. 319—320.
- Из «ижевского» архива Елены (Нелли) Миллиор // Вестн. Удм. ун-та. — Ижевск, 2000. — № 10. — С. 3—103.
- Писатели и литературоведы Удмуртии: Биобиблиографический справочник / Сост. А. Н. Уваров. — Ижевск, 2006. — Изд. 2-е. расшир. и доп. — С. 204—205.
Отрывок, характеризующий Миллиор, Елена Александровна
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
