Монреальский международный конкурс исполнителей
Поделись знанием:
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Монреальский международный конкурс исполнителей (первоначально англ. Montreal International Music Competition, фр. Concours international de musique de Montréal, затем англ. Montreal International Musical Competition, фр. Concours musical international de Montréal) — международный конкурс молодых исполнителей академической музыки, проходящий в Монреале. Соревнуются, чередуясь по году, пианисты, скрипачи и вокалисты. В первоначальном варианте конкурс был впервые проведён в 1965 году и проводился вплоть до 1991 года. Затем проведение конкурса было приостановлено, а в 2001 году он был воссоздан заново.
Лауреаты конкурса
| Год | Номинация | Первая премия | Вторая премия |
|---|---|---|---|
| 1965 | фортепиано | Жан-Клод Пеннетье (Канада) и Альберт Лотто (США) | |
| 1966 | скрипка | Владимир Ланцман (СССР) | Хидэтаро Судзуки (Япония) и Георгий Балев (Болгария) |
| 1967 | вокал | Марина Крилович (Румыния) и Юрий Мазурок (СССР) | |
| 1968 | фортепиано | Гаррик Олссон (США) | Петер Рёзель (ГДР) |
| 1969 | скрипка | Владимир Спиваков (СССР) | Гидон Кремер и Олег Крыса (СССР) |
| 1970 | вокал | первая премия не присуждена | Морис Браун (США) |
| 1971 | фортепиано | первая премия не присуждена | Питер Баскин (США) |
| 1972 | скрипка | Рубен Агаронян (СССР) | Михаил Безверхний (СССР) |
| 1973 | вокал | Георге Эмил Крэснару (Румыния) | Маквала Касрашвили (СССР) |
| 1974 | конкурс не проводился | ||
| 1975 | скрипка | первая премия не присуждена | Кан Донсок (Южная Корея) и Юваль Ярон (Израиль) |
| 1976 | фортепиано | Этери Анджапаридзе (СССР) | Наум Груберт и Николай Демиденко (СССР), Герхард Опиц (ФРГ) |
| 1977 | вокал | первая премия не присуждена | Луиза Вулафка и Уильям Паркер (США) |
| 1978 | конкурс не проводился | ||
| 1979 | скрипка | Питер Зазовски (США) | Михаэла Мартин (Румыния) |
| 1980 | фортепиано | Иво Погорелич (Югославия) | Владимир Овчинников (СССР) и Кристофер О'Райли (США) |
| 1981 | вокал | первая премия не присуждена | Джудит Никозиа (США) |
| 1982 | конкурс не проводился | ||
| 1983 | скрипка | первая премия не присуждена | Ким Чин (Южная Корея — США) |
| 1984 | фортепиано | Екатерина Саранцева (СССР) | Юрий Розум (СССР) |
| 1985 | вокал | первая премия не присуждена | Сандра Грэм (Канада) и Андреас Шайбнер (ГДР) |
| 1986 | конкурс не проводился | ||
| 1987 | скрипка | Дмитрий Берлинский (СССР) | Кэтрин Чхо и Александр Симионеску (США) |
| 1988 | фортепиано | Анджела Чэн (США) | Бернд Глемзер (Германия) |
| 1989 | вокал | первая премия не присуждена | Стефани Пирс и Джон Кох (США) |
| 1990 | конкурс не проводился | ||
| 1991 | скрипка | первая премия не присуждена | Хироко Судзуки (Япония) |
| 1992—2001 | конкурс не проводился | ||
| 2002 | вокал | Миша Брюггергосман (Канада) | Бурак Билгили (Турция) |
| 2003 | скрипка | Иосиф Иванов (Бельгия) | Алексис Карденас (Венесуэла) |
| 2004 | фортепиано | Сергей Салов (Украина) | Давид Фрай (Франция) |
| 2005 | вокал | Хван Синнён (Южная Корея) | Питер Макгилливрэй (Канада) |
| 2006 | скрипка | Чо Джинджу (Южная Корея) | Чхве Еын (Южная Корея) |
| 2007 | вокал | Марианна Физе (Канада) | Стивен Эбель (США) |
| 2008 | фортепиано | Нарэ Аргаманян (Армения) | Александр Мутузкин (Россия) и Масатака Такада (Япония) |
| 2009 | вокал | Анджела Мид (США) | Эндрю Гарленд (США) |
| 2010 | скрипка | Бенджамин Бейлман (США) | Корбиниан Альтенбергер (Германия) |
Напишите отзыв о статье "Монреальский международный конкурс исполнителей"
Ссылки
- [www.thecanadianencyclopedia.com/index.cfm?PgNm=TCE&Params=U1ARTU0002429 Montreal International Music Competition / Concours international de musique de Montréal]: Статья о конкурсе 1965-1991 гг. в Канадской музыкальной энциклопедии (англ.)
- [www.concoursmontreal.ca/permanent/en/index.asp Официальный сайт] (англ.) (фр.)
Отрывок, характеризующий Монреальский международный конкурс исполнителей
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
