Наместников, Юрий Михайлович
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.
Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/7 июля 2016.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником CommonsDelinker (вклад, журналы) в 02:51 UTC (4094385 минут назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
| Юрий Наместников | |
| Дата рождения: |
18 февраля 1967 (57 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
| Учёба: |
Саратовское художественное училище имени А.П. Боголюбова, Россия |
| Стиль: | |
| Сайт: |
[www.namestnikovarte.ru estnikovarte.ru] |
 Работы на Викискладе | |
Наместников, Юрий Михайлович (18 февраля 1967, Саратов) — российский живописец, театральный художник, сценограф, дизайнер
Биография
Художник родился 18 февраля 1967 года, в городе Саратове.
В 1986 году закончил Саратовское художественное училище имени А. П. Боголюбова.
В 90-е годы работал художником Всероссийского музея моды. Лауреат конкурса художников-модельеров имени Н. П. Ламановой[1] — 1996 г
В период с 1996 по 1999 год — принимал участие в Московской неделе моды.
Как театральный художник создал более 150 спектаклей в театрах Франции, Польши, России, Украины.
С 2004 года — главный художник Саратовского академического театра драмы имени И. А. Слонова.[2]з
Работы художника находятся в частных коллекциях России, Европы, США, выставлялись в Государственном центральном театральном музее имени А. А. Бахрушина[3]
Лауреат фестиваля «Золотой Арлекин» за лучшую работу художника-постановщика[4], спектакль «Кабала Святош»[5]
Автор проекта мемориальной доски Олегу Янковскому[6]
Женат, супруга Елена Викторовна Наместникова — актриса, художественный руководитель Детского музыкально-драматического театра «Солнечный круг»[7]
У супругов двое детей: Полина (1990 г.р.) Арсений (1992 г, р.)
официальный сайт Юрия Наместникова: www.namestnikovarte.ru[8], также у художника есть официальные страницы в социальных сетях[9][10]
Дополнительная информация представлена на официальном сайте Саратовского академического театра драмы им. И. А. Слонова[11]
Галерея «Живопись»
Спектакли
В качестве главного художника Саратовского академического театра драмы имени И. А. Слонова[12]
А.Чехов «ДУЭЛЬ» Дипломный спектакль театрального факультета (курс А. В. Кузнецова) Постановка А. В. Кузнецова, Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 2 октября 2004 года
- А.Пушкин, А.Блок «ЛЮБВИ БЕЗУМНОЕ ВОЛНЕНЬЕ» Дипломный спектакль театрального факультета (курс А. В. Кузнецова) Автор поэтической композиции и режиссёр-педагог — В. Г. Кульченко, Художник — Ю. М. Наместников, Художественный руководитель постановки — А. В. Кузнецов. Премьера — 13 ноября 2004 года
- А.Зыков «СОНЕТЫ» Дипломный пластический спектакль по мотивам трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта», с участием артиста театра В. И. Мамонова (курс А. В. Кузнецова) Хореография и постановка А. И. Зыкова. Сценография и костюмы Ю. М. Наместникова. Художественный руководитель постановки А. В. Кузнецов. Премьера — 10 декабря 2004 года
- А.Островский «ЛОВИТ ВОЛК — ЛОВЯТ И ВОЛКА» ("Волки и овцы). Постановка Е. И. Чёрной. Сценография и костюмы Ю. М. Наместникова. Премьера — 12 марта 2005 года
- Б. Васильев «А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ…» Постановка А. В. Кузнецова. Сценография Ю. М. Наместникова. Премьера — 21 мая 2005 года
- С.Третьяков «ХОЧУ РЕБЕНКА!» Дипломный спектакль театрального факультета (курс Г. А. Аредакова). Постановка Г. А. Аредакова, Режиссёр-педагог — Э. И. Данилина. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 18 июня 2005 года
- К.Степанычева « 2Х2=5»[13] Дипломный спектакль театрального факультета (курс Г. А. Аредакова). Постановка Г. А. Аредакова, Режиссёр-педагог Э. И. Данилина. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 18 ноября 2005 года
- С. Прокофьева, И. Токмакова «ЧИПОЛЛИНО И ЕГО ДРУЗЬЯ» Постановка В. В. Горбунова. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 24 декабря 2005 года
- А.Чехов «ДЯДЯ ВАНЯ» Постановка Е. И. Чёрной. Сценография К. В. Пискунова, Костюмы Ю. М. Наместникова. Премьера — 4 марта 2006 года
- Р.Харвуд «КВАРТЕТ» Постановка В. В. Горбунова. Сценография и костюмы Ю. М. Наместникова. Премьера — 15 апреля 2006 года[14]
- О.Голдсмит «НОЧЬ ОШИБОК» Постановка Р. И. Беляковой. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 6 июля 2006 года[14]
- А.Толстой «КУКУШКИНЫ СЛЁЗЫ» Постановка А. Б. Плетнева. Художник — К. В. Пискунов. Художник по костюмам — Ю. М. Наместников. Премьера — 14 декабря 2006 года[14]
- А. Куприн «ЯМА» Малая сцена Дипломный спектакль курса Р. И. Беляковой. Постановка Р. И. Беляковой. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 20 декабря 2006 года
- С. Маршак «ДВЕНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ» Постановка А. И. Зыкова. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 26 декабря 2006 года
- А.Чехов, В.Леванов «ВЫГЛЯДКИ, или КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ» Дипломный спектакль курса И. М. Баголея. Постановка И. М. Баголея. Педагог — Л. Н. Баголей Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 30 января 2007 года
- А. Островский «СНЫ БАЛЬЗАМИНОВА» Дипломный спектакль курса Р. И. Беляковой. Постановка Р. И. Беляковой. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 10 февраля 2007 года
- Ж.-Б. Мольер «ПРОДЕЛКИ СКАПЕНА» Дипломный спектакль курса И. М. Баголея. Постановка И. М. Баголея. Педагог Л. Н. Баголей. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 8 ноября 2007 года
- М. Себастиан «БЕЗЫМЯННАЯ ЗВЕЗДА» Постановка А. Б. Плетнева. Художник — Н. Л. Слободянин. Художник по костюмам — Ю. М. Наместников. Премьера — 15 сентября 2007 года
- Л. де Вега «УБЕГАЮЩИЙ ОТ ЛЮБВИ» Дипломный спектакль курса А. Г. Галко. Постановка А. Г. Галко. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 8 декабря 2007 года
- А.Зыков «ВЛАДИМИР КРАСНОЕ СОЛНЫШКО» Постановка А. И. Зыкова. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 25 декабря 2007 года
- А.Толстой «КАСАТКА» (на Малой сцене) Дипломный спектакль курса И. М. Баголея. Постановка И. М. Баголея. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 12 февраля 2008 года
- А. Н. Островский «БЕДНАЯ НЕВЕСТА» (на Малой сцене) Дипломный спектакль курса А. Г. Галко. Постановка А. Г. Галко. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 16 сентября 2008 года
- А Н.Островский «БЕДНАЯ НЕВЕСТА» (на Малой сцене) Дипломный спектакль курса А. Г. Галко. Постановка А. Г. Галко. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 16 сентября 2008 года
- Йосеф Бар-Йосеф «ХЛАМ, или КУПЕР, ЕГО ДОЧЬ И ИСКУССТВО ФОТОГРАФИИ» (на Малой сцене) Постановка И. Л. Горелик. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 15 ноября 2008 года
- М. Береговая «ГОНЗА И ВОЛШЕБНЫЕ ЯБЛОКИ» Постановка А. Р. Халилуллина. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 25 декабря 2008 года
- «ЧЕТЫРЕ ВСТРЕЧИ» композиция по пьесам А.Богачёвой, А.Соколовой, Н.Садур (на Малой сцене) Дипломный спектакль курса нар. арт. РФ А. Г. Галко. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 20 февраля 2009 года
- В.Никифорова «УСЛОВНЫЕ ЕДИНИЦЫ» Постановка А. Р. Халилуллина. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 18 апреля 2009 года
- А Курейчик «ИЛЛЮЗИОН» (на Малой сцене) Дипломный спектакль курса нар. арт. РФ Г. А. Аредакова. Режиссёр-постановщик — педагог курса з.а. РФ Э. И. Данилина. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 14 июня 2009 года
- К.Степанычева «ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ» Постановка Д .А. Безносова. Сценография М. Л. Кукушкина. Художник по костюмам Ю. М. Наместников Премьера — 1 октября 2009 года[13]
- В.Руснак (Д.Безносов) «ИВАН-БОГАТЫРЬ и СВЕТ-ЛУНА» Режиссёр-постановщик Д. А. Безносов. Художник-постановщик Ю. М. Наместников. Премьера — 25 декабря 2009 года
- И. Тургенев «МЕСЯЦ В ДЕРЕВНЕ» Малая сцена Дипломный спектакль курса нар. арт. РФ Г. А. Аредакова. Режиссёр-постановщик — н.а. РФ Г. А. Аредаков Педагог курса — з. а. РФ Э. И. Данилина_ Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 12 февраля 2010 года
- «ИГРАЕМ КОЛЯДУ» Малая сцена, четыре сюжета Сценическая композиция Р. И. Беляковой, по пьесам Н. В. Коляды «Половики и валенки», «Колдовка», «Тутанхамон» и «Группа ликования». Дипломный спектакль курса нар. арт. РФ Р. И. Беляковой. Режиссёр — постановщик — Р. И. Белякова. Педагог — Т. И. Родионова. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 13 марта 2010 года
- Н. Гоголь «ЖЕНИТЬБА» Постановка А. А. Коваленко (С. — Петербург) Сценография Н .Л.Слободяника (С. — Петербург) Костюмы Ю. М. Наместникова Премьера — 23 апреля 2010 года
- «DANCE — CLASS» АЛЕКСЕЯ ЗЫКОВА. Дипломный спектакль кафедры пластического воспитания театрального факультета СГК им. Л. В. Собинова (худ.рук. курса — нар. арт. РФ Р. И. Белякова). Либретто, хореография и постановка А. И. Зыкова Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 21 мая 2010 года
- И. Игнатов «ГОРОД АНГЕЛОВ» Малая сцена (сценическая композиция Д. Безносова и В. Мамонова) Постановка Д. А. Безносова Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 26 октября 2010 года
- Мика Мюллюахо «ПАНИКА. МУЖЧИНЫ НА ГРАНИ НЕРВНОГО СРЫВА» перевод с финского Йоэла Лехтонена и Павла Руднева. Постановка Ю. А. Алесина (Москва) Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 19 ноября 2010 года
- Э. Т. А. Гофман «СКАЗКА ПРО ЩЕЛКУНЧИКА И МЫШИНОГО КОРОЛЯ» Инсценировка А. А. Коваленко. Постановка А. А. Коваленко (С. — Петербург) Сценография Н. Л. Слободяника (С. — Петербург) Костюмы Ю. М. Наместникова Премьера — 25 декабря 2010 года
- К. Портер «ЦЕЛУЙ МЕНЯ,КЭТ!» Либретто Бэллы и Сэмюэля Спивак, перевод с английского Полины Мелковой и Юрия Корнеева. Дипломный спектакль курса нар. арт. РФ Р. И. Беляковой. Режиссёр-постановщик и автор сценической композиции — н.а. РФ Р. И. Белякова. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 31 декабря 2010 года
- А.Галин «ЗВЁЗДЫ НА УТРЕННЕМ НЕБЕ» Дипломный спектакль театрального института СГК (академии) им. Л. В. Собинова. Постановка Л. Н. Баголей. Художественный руководитель постановки — з. а. РФ И. М. Баголей. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 25 февраля 2011 года
- А. Островский «ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ» (Малая сцена) Дипломный спектакль театрального института СГК (академии) им. Л. В. Собинова. Постановка режиссёра-педагога О. Загумённова. Художественный руководитель постановки — н. а. РФ Р. И. Белякова. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 25 марта 2011 года
- С.Медведев «ПАРИКМАХЕРША» (Малая сцена) Режиссёр-постановщик К. В. Солдатов. Сценография Н. Л. Слободяника. Костюмы Ю. М. Наместникова. Премьера — 16 апреля 2011 года
- М. Мак-Донах «ЛЕЙТЕНАНТ С ОСТРОВА ИНИШМОР» (Малая сцена) перевод П. Руднева Дипломный спектакль театрального института СГК (академии) им. Л. В. Собинова. Художественный руководитель постановки — з .а. РФ И. М. Баголей. Режиссёр-педагог Л. Н. Баголей. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 28 мая 2011 года
- Л. Чуковская «СОФЬЯ ПЕТРОВНА»(Малая сцена) инсценировка М. В. Глуховской, по мотивам одноименной повести. Режиссёр — постановщик М. В. Глуховская. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников Премьера — 7 октября 2011 года[15]
- А.Островский «СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ» (Малая сцена) Дипломный спектакль курса А. Г. Галко. Постановка А. Г. Галко. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 26 ноября 2011 года
- «В НЕКОТОРОМ ЦАРСТВЕ» Инсценировка Юрия Кудинова, по мотивам русских народных сказок. Постановка Ю. Н. Кудинова. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 26 декабря 2011 года
- У. Шекспир «ОТЕЛЛО» перевод Б. Пастернака. Дипломный спектакль театрального института СГК (академии) им. Л. В. Собинова. Постановка Л. Н. Баголей. Художественный руководитель постановки — з.а. РФ И. М. Баголей. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 17 февраля 2012 года
- А. Островский «БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ» Режиссёр — постановщик — нар. арт. РФ А. С. Кузин. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников. Премьера — 27 апреля 2012 года
- Г. Белых, Л. Пантелеев «РЕСПУБЛИКА ШКИД» (Малая сцена) Дипломный спектакль театрального института СГК (академии) им. Л.В .Собинова Отделение «Актёр театра кукол». Художественный руководитель курса народная артистка России Татьяна Кондратьева. Инсценировка и постановка Виктора Мамонова. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников Художественный руководитель постановки Татьяна Кондратьева. Премьера — 2 июня 2012 года
- К. Гольдони «ЗАБАВНЫЙ СЛУЧАЙ» Дипломный спектакль театрального института СГК (академии) им. Л. В. Собинова, Курс н. а. РФ А. Г. Галко. Постановка А. Г. Галко. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 20 июня 2012 года
- А.Арбузов «ЖЕСТОКИЕ ИГРЫ» Режиссёр — постановщик — засл. деятель искусств. РФ Е. Ж. Марчелли. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников. Премьера — 13 октября 2012 года
- В.Лесовой «ЧУДЕСА В ЗИМНЕМ ЛЕСУ» (Принцесса на горошине). Режиссёр — постановщик — засл. артист РФ И. М. Баголей. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников. Премьера — 26 декабря 2012 года
- У. Бетти «ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА ОСТРОВЕ КОЗ» (Малая сцена), Дипломный спектакль курса А. Г. Галко. Постановка А. Г. Галко. Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 30 января 2013 года
- М.Курочкин «КЛАСС БЕНТО БОНЧЕВА» (Малая сцена). Режиссёр — постановщик — М. Ю. Угаров. Художник — постановщик — Александр Соломин. Костюмы Ю. М. Наместникова. Премьера — 21 февраля 2013 года
- М.Булгаков «ЗОЙКИНА КВАРТИРА», Дипломный спектакль курса Г. А. Аредакова. Постановка Г .А.Аредакова. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 7 марта 2013 года
- Е.Шварц «ТЕНЬ» (Малая сцена) (Композиция по пьесам «Тень», «Дракон», «Обыкновенное чудо») Дипломный спектакль театрального института СГК (академии) им. Л. В. Собинова, Отделение «Актёр театра кукол». Постановка Виктора Мамонова. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников. Премьера — 7 апреля 2013 года
- Ж.Ануй «АНТИГОНА» (Малая сцена), Режиссёр — постановщик — О. И. Харитонова, Сценография — О. В. Герр, костюмы — Ю. М. Наместников. Премьера — 10 октября 2013 года
- Н. Гоголь « МАЙСКАЯ НОЧЬ» (Малая сцена) (по повестям «Сорочинская ярмарка», «Ночь перед Рождеством»,"Майская ночь", «Старосветские помещики») Дипломный спектакль курса Г. А. Аредакова. Постановка и инсценировка Э. И. Данилиной. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 28 ноября 2013 года
- Ч.Уэй «СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА» Режиссёр — постановщик — И. М. Баголей. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников. Премьера — 25 декабря 2013 года
- А. С. Пушкин «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» (Малая сцена), Дипломный спектакль курса Г. А. Аредакова. Постановка В. Г. Кульченко. Художник — Ю. М. Наместников. Премьера — 19 января 2014 года
- У.Люс «ПРЕЛЕСТНИЦА ИЗ АМХЕРСТА» (Третья сцена) Перевод Веры Марковой. Режиссёр — О. И. Харитонова. Художник-постановщик — Ю. М. Наместников. Премьера — 6 марта 2014 года
- Э.Олби «ВСЕ В САДУ» (Малая сцена) Дипломный спектакль курса Г. А. Аредакова. Режиссёр-постановщик — нар.арт. РФ Г. А. Аредаков. Художник — постановщик — Ю .М .Наместников Премьера — 12 апреля 2014 года
- К. Степанычева «РОЗОВЫЙ БАНТИК»[13] (Малая сцена) Режиссёр-постановщик — Сергей Захарин. Художник — постановщик — Ю. М. Наместников. Премьера — 26 апреля 2014 года
- И. Игнатов «СВИРЕЛИ ИЗ КАРАМЕЛИ» (Третья сцена) Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 11 мая 2014 года
- «ПРОШУ ТЕАТР НЕ ПОСЕЩАТЬ» сценическая композиция О. И. Харитоновой по стихам русских поэтов о театре Режиссёр-постановщик — О. И. Харитонова Художник- Ю. М. Наместников Премьера — 19 октября 2014 года
- «ВОТ ТАК МЫ УЧИМСЯ» (Малая сцена) класс-концерт (сочинили А.Галко, А.Кривега, А.Кузин) Учебный спектакль курса А. Г. Галко Постановка А. Г. Галко Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 6 ноября 2014 года
- А.Галич, К.Исаев «ВАС ВЫЗЫВАЕТ ТАЙМЫР» Дипломный спектакль курса И. М. Баголея Режиссёр-постановщик Л. Н. Баголей Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 5 декабря 2014 года
- К.Драгунская « ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ» (Малая сцена) Режиссёр-постановщик Л. Н. Баголей Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 13 декабря 2014 года
- К.Драгунская «ТАЙНА ПРОПАВШЕГО СНЕГА» Режиссёр-постановщик И. М. Баголей Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 25 декабря 2014 года
- М. Булгаков, Ж.-Б.Мольер «КАБАЛА СВЯТОШ»[5] Режиссёр-постановщик Марина Глуховская Художник — постановщик Юрий Наместников Музыкальное оформление — Ж.-П.Ламан (Франция) Премьера — 1 апреля 2015 года
- Л.Шомар «МАФИЯ И НЕЖНЫЕ ЧУВСТВА» Режиссёр-постановщик Николай Покотыло Художник — постановщик Юрий Наместников Премьера — 2 октября 2015 года
- А.Слаповский «СОШЕДШИЙ С ПОЕЗДА» (Малая сцена) Режиссёр-постановщик Алексей Слаповский Художник — постановщик Юрий Наместников Премьера — 4 октября 2015 года
- В. Аллен «ПУЛИ НАД БРОДВЕЕМ» Сценическая редакция и перевод М.Олев и П.Розенфельда Дипломный спектакль курса И. М. Баголея Режиссёр-постановщик — И. М. Баголей Режиссёр-педагог — Л. Н. Баголей Художник — Ю. М. Наместников Премьера — 29 октября 2015 года
- «Ромео и Джульетта» — трагедия Вильяма Шекспира в переводе Осии Сороки, Саратовский академический театр драмы имени И. А. Слонова, премьера 23 января 2016 года[16]
Сотрудничество с другими театрами:
- Театр Де Л’Юньон, Национальный Центр Драмы Лимузена (Франция)[17] «Декабристы Санкт-Петербург, 1825»[18] Проект Антона Кузнецова по произведениям Бориса Голлера: «Петербургские флейты», « Сто братьев Бестужевых» и «Вокруг площади». сценография и костюмы: Юрий Наместников[19]
- В. Антипов, А. Забегин «Четырнадцать плюс»[20] ТЮЗ им. Ю. П. Киселева, Режиссёр: Серзин Семен Николаевич, Художник по костюмам: Наместников Юрий Михайлович
- А. Островский «Снегурочка» ТЮЗ им. Ю. П. Киселева, Режиссёр: Соловьев Александр Яковлевич, Художник -постановщик: Наместников Юрий Михайлович[21]
- П. Ершов «Конек-Горбунок» ТЮЗ им. Ю. П. Киселева, Режиссёр: Ошеров Юрий Петрович, Художник: Наместников Юрий Михайлович[22]
- Совместный проект Челябинского театра драмы и Челябинского театра современного танца по пьесе Данилы Привалова «Прекрасное Далёко». Режиссёр-постановщик — Марина Глуховская, Художник-постановщик, художник по костюмам — Юрий Наместников, Хореограф-постановщик — Ольга Пона, Художник по свету — Александр Скрыпник, Музыкальное оформление — Марина Глуховская, Ольга Пона Звукорежиссёр — Андрей Худяков Премьера спектакля: 27 марта 2014 г.[23]
- «Васса Железнова» — драма по мотивам второго варианта пьесы Максима Горького «Васса Железнова», Челябинский государственный академический театр драмы имени Наума Орлова, режиссёр — Марина Глуховская, Художник-постановщик — Юрий Наместников, премьера состоялась 22 марта 2013 года[24]
- К.Людвиг «Одолжите тенора!» Большой Тюменский Драматический Театр, Постановка — Николай Покотыло, Сценография и костюмы — Юрий Наместников, Балетмейстер — Марина Суконцева, Помощник режиссёра — Валерий Рябков[25]
- В.Шульжик «Фунтик Неуловимый» Большой Тюменский Драматический Театр, Режиссёр -постановщик — Евгения Никитина,Художник — Юрий Наместников, Музыкальный руководитель — Андрей Федоськин, Балетмейстер — Дмитрий Куклев, Помощник режиссёра — Нина Чернявская[26]
- Е. Шашин, Н. Кузьминых «Царевна Лягушка» Большой Тюменский Драматический Театр, Композитор — Егор Шашин, Либретто — Наталья Кузьминых, Режиссёр -постановщик и балетмейстер — Сергей Захарин, Художник — Юрий Наместников, Музыкальный руководитель — Андрей Федоськин, Помощник режиссёра — Вера Сокурова[27]
- К.Тихонова «Летучий корабль», Большой Тюменский Драматический Театр, Композитор — Максим Дунаевский, Стихи — Юрий Энтин, Кристина Тихонова, Режиссёр — Николай Покотыло, Художник — Юрий Наместников, Балетмейстер — Марина Суконцева, Аранжировка — Сергей Дмитриев,Педагог по вокалу — Светлана Токарева[28]
- Е. Муравьев, Е. Шашин «Кот в сапогах», Большой Тюменский Драматический Театр, Режиссёр — Николай Покотыло, Художник — Юрий Наместников, Балетмейстер — Марина Суконцева, Аранжировка — Сергей Дмитриев, Педагог по вокалу — Андрей Федоськин, Помощник режиссёра — Валерий Рябков[29]
- Ю. Энтин, Г. Гладков «Бременские музыканты», Большой Тюменский Драматический Театр, Композитор — Геннадий Гладков, Авторы либретто и песен — Василий Ливанов, Юрий Энтин, Режиссёр — Николай Покотыло, Художник — Юрий Наместников, Балетмейстер — Марина Суконцева, Педагог по вокалу — Андрей Федоськин[30]
Напишите отзыв о статье "Наместников, Юрий Михайлович"
Примечания
- ↑ [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%9B%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0,_%D0%9D%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D0%B0_%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0&oldid=78485499 Ламанова, Надежда Петровна] (рус.) // Википедия. — 2016-05-21.
- ↑ [saratovdrama.com/contacts/namestnikov/ Наместников Юрий Михайлович]. saratovdrama.com. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [www.gctm.ru/branches/gctm/ex/theatre-artists-of-Saratov/ Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина: «Художники театра. 100 лет театрально-декорационному искусству Саратова»]. www.gctm.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%97%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B9_%D0%90%D1%80%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D0%B8%D0%BD&oldid=78139512 Золотой Арлекин] (рус.) // Википедия. — 2016-05-02.
- ↑ 1 2 [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%9A%D0%B0%D0%B1%D0%B0%D0%BB%D0%B0_%D1%81%D0%B2%D1%8F%D1%82%D0%BE%D1%88&oldid=76588549 Кабала святош] (рус.) // Википедия. — 2016-02-20.
- ↑ [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%AF%D0%BD%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%9E%D0%BB%D0%B5%D0%B3_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87&oldid=77825541 Янковский, Олег Иванович] (рус.) // Википедия. — 2016-04-17.
- ↑ [solnechniykrug.jimdo.com/ Главная - Сайт solnechniykrug!]. solnechniykrug.jimdo.com. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [namestnikovarte.ru/ Художник Юрий Наместников]. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [vk.com/art_namestnikov Художник Юрий Наместников]. vk.com. Проверено 1 июня 2016.
- ↑ [www.facebook.com/namestnikovarte/ Художник Юрий Наместников]. www.facebook.com. Проверено 1 июня 2016.
- ↑ [saratovdrama.com/contacts/namestnikov/ Наместников Юрий Михайлович]. saratovdrama.com. Проверено 1 июня 2016.
- ↑ [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%A1%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%82%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80_%D0%B4%D1%80%D0%B0%D0%BC%D1%8B_%D0%B8%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%B8_%D0%98._%D0%90._%D0%A1%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0&oldid=78639509 Саратовский академический театр драмы имени И. А. Слонова] (рус.) // Википедия. — 2016-05-28.
- ↑ 1 2 3 [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%A1%D1%82%D0%B5%D0%BF%D0%B0%D0%BD%D1%8B%D1%87%D0%B5%D0%B2%D0%B0,_%D0%9A%D1%81%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%92%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0&direction=next&oldid=78383453 Степанычева, Ксения Викторовна] (рус.) // Википедия. — 2016-05-03.
- ↑ 1 2 3 [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%A0%D0%B5%D0%BF%D0%B5%D1%80%D1%82%D1%83%D0%B0%D1%80_%D0%A1%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D1%82%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B0_%D0%B4%D1%80%D0%B0%D0%BC%D1%8B&oldid=77690853 Репертуар Саратовского театра драмы] (рус.) // Википедия. — 2016-04-10.
- ↑ [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%A7%D1%83%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F,_%D0%9B%D0%B8%D0%B4%D0%B8%D1%8F_%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0&direction=next&oldid=77232031 Чуковская, Лидия Корнеевна] (рус.) // Википедия. — 2016-03-21.
- ↑ [saratovdrama.com/press/?ELEMENT_ID=1259 Пресса]. saratovdrama.com. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [www.academietheatrelimoges.com/ L'Académie | Ecole Supérieure Professionnelle de Théâtre du Limousin]. www.academietheatrelimoges.com. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [ria.ru/culture/20140209/993887600.html Всероссийская премьера спектакля французского театра пройдет в Пскове]. РИА Новости. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [mdt-dodin.ru/plays/288.html Академический Малый Драматический Театр - Театр Европы]. mdt-dodin.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [www.tuz-saratov.ru/theatre/shows/index.php?SECTION_ID=634&ELEMENT_ID=10231 Театр Юного Зрителя. Саратов: Спектакль. 2016 г.]. www.tuz-saratov.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [www.tuz-saratov.ru/theatre/shows/index.php?SECTION_ID=634&ELEMENT_ID=4471 Театр Юного Зрителя. Саратов: Спектакль. 2016 г.]. www.tuz-saratov.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [www.tuz-saratov.ru/theatre/shows/index.php?SECTION_ID=634&ELEMENT_ID=613 Театр Юного Зрителя. Саратов: Спектакль. 2016 г.]. www.tuz-saratov.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [www.cheldrama.ru/poster/performance/performance_95.html ПРЕКРАСНОЕ ДАЛЁКО | Спектакли | Афиша | Челябинский Государственный Академический Театр Драмы имени Наума Орлова]. www.cheldrama.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [uralpress.ru/news/2013/03/19/na-chelyabinskuyu-scenu-vyhodit-dolgozhdannaya-vassa На челябинскую сцену выходит долгожданная «Васса»]. Урал-пресс-информ. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [tdt.kto72.ru/about/repertoire/287/ Кен Людвиг "Одолжите тенора!"]. tdt.kto72.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [tdt.kto72.ru/about/repertoire/1075/ Валерий Шульжик "Фунтик Неуловимый"]. tdt.kto72.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [tdt.kto72.ru/about/repertoire/1074/ Е. Шашин, Н. Кузьминых "Царевна Лягушка"]. tdt.kto72.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [tdt.kto72.ru/about/repertoire/370/ Кристина Тихонова "Летучий корабль"]. tdt.kto72.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [tdt.kto72.ru/about/repertoire/369/ Е. Муравьев, Е. Шашин "Кот в сапогах"]. tdt.kto72.ru. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ [tdt.kto72.ru/about/repertoire/368/ Ю. Энтин, Г. Гладков "Бременские музыканты"]. tdt.kto72.ru. Проверено 4 мая 2016.
Ссылки
- [saratovdrama.com/contacts/namestnikov/ Наместников, Юрий Михайлович] // Саратовский государственный академический ТЕАТР ДРАМЫ имени И.А. Слонова
Отрывок, характеризующий Наместников, Юрий Михайлович
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.
Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
