Нерчинское воеводство

Нерчинское воеводство — забайкальское воеводство Русского царства и Российской империи, с центром в Нерчинске, существовавшее в 1655-1783 гг. Административно входило в состав Тобольского разряда.

История

Первым воеводой стал Афанасий Филиппович Пашков. В конце XVII века сюда начали переселяться и возделывать землю русские крестьяне. Нерчинское воеводство стало местом ссылки. Здесь отбывал наказание Аввакум. В 1659 году на восточных рубежах воеводства начались стычки с маньчжурами, которые закончились лишь с заключением Нерчинского договора и потерей Россией Приамурья. В 1708 году реорганизовано в уезд Сибирской губернии.

Хозяйство

Жители воеводства подразделялись на служилых, посадских (купцов), гулящих (свободных, бестяглых), пром. людей (кустарей, ремесленников) и бобылей-захребетников (не имеющих хоз-ва, батраков). При воеводе Иване Власова началась разработка серебряный месторождений. В 1670 году Милованов устанавливает кратчайший путь в Пекин через Нерчинск. Город становится крупным торговым центром. Из Китая через Нерчинск везли ткани, ревень, чай, скот. Из Нерчинска в Китай отправляли в большом количестве пушнину соболя, затем серебро, свинец, соль.

Символика

Геральдическим символом Нерчинского воеводства был летящий орел держащий лук тетивою вниз.

Ссылки

• [ez.chita.ru/encycl/concepts/?id=5033 Нерчинское воеводство]

Отрывок, характеризующий Нерчинское воеводство

Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней: