Несокрушимый Арчи
Поделись знанием:
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
| Несокрушимый Арчи | |
| Indiscretions of Archie | |
|
| |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: |
юмористический роман |
| Язык оригинала: | |
| Оригинал издан: | |
| Переводчик: |
И. Гурова |
| Издатель: |
Herbert Jenkins (Лондон, 1921) |
| Предыдущая: |
Неуемная Джилл (1921) |
| Следующая: |
Бить будет Катберт (1921) |
«Несокрушимый Арчи» (Indiscretions of Archie) – роман П. Г. Вудхауса, опубликованный 14 февраля 1921 года лондонским издательством Herbert Jenkins, и 15 июля 1921 года – издательством George H. Doran в Нью-Йорке.
Роман являет собой адаптированный (и связанный лишь самой общей сюжетной линией) сборник рассказов, публиковавшихся в журналах Cosmopolitan (США) и Strand (Англия). Их главный герой, незадачливый англичанин Арчи Моффам находится в состоянии разрастающегося конфликта со своим раздражительным и требовательным тестем-миллионером Даниэлем Брюстером. При этом каждая оплошность главного героя чудесным образом оборачивается выигрышным ходом: так постепенно, при поддержке очаровательной жены Люсиль, некомпетентный, но фантастически удачливый Арчи из серии катастроф выстраивает карьеру менеджера отеля.
В СССР в переводе Е. Толкачева (1928 год) публиковался рассказ «Приключения натурщика» («Strange Experience of an Artist's Model»), первоначально напечатанный в «Стрэнде» (январь 1921 года) и затем «вписанный» в роман в виде глав: «Strange Experiences of an Artist's Model» и «The Bomb».
В переводе И.Гуровой роман «Indiscretions of Archie» был опубликован в России под заголовком «Несокрушимый Арчи» (2004).[1]
Персонажи
- Арчи (Арчибальд Трейси Моффам) – молодой англичанин без определенного рода занятий. Женится на Люсиль, дочери миллионера.
- Даниэл Брюстер – отец Люсиль, владелец отеля Cosmopolis в Нью-Йорке и собиратель живописи. С самого начала испытывает к зятю лютую ненависть, но постепенно вынужден с его выходками смириться.
- Люсиль Брюстер Моффам – миниатюрная брюнетка, свято верящая в то, что её придурковатый Арчи – интеллектуал.
- Профессор Бинстед – друг Брюстера, специалист по искусству. Это с ним торгуется на аукционе Арчи, чтобы приобрести необходимую для комплекта статуэтку.
- Херберт Паркер – уволенный Брюстером Лакей, который хитроумной интригой (связанной с похищением и возвращением статуэтки) вынуждает бывшего хозяина щедро расплатиться за увольнение.
- Джеймс Б. Уилер – молодой иллюстратор, к которому в качестве натурщика устраивается Арчи.
- Реджи Ван Туйль – богатый приятель Арчи: влюбляется в красноволосую Мэбель Винчестер после того, как в ней разочаровывается Билл Брюстер.
- Роско Шериф — приятель Арчи, пресс-агент, который уговаривает того припрятать в отеле змею, исключительно в рекламных целях.
- Мадам Брудовска – трагедийная актриса, которая очень дорожит своим гадом по имени Питер.
- Питер – наредкость добродушная змея, которую Арчи в конечном итоге подпускает в комнату мистера Брюстера.
- Сквиффи (Лорд Сиклифф) – школьный приятель Арчи, злоупотребляющий алкоголем.
- Билл Брюстер – брат Люсиль, в прошлом студент Йельского университета: влюбляется в крайне безвкусную Мабель Винчестер.
- Сальваторе – официант в отеле, с которым Арчи заводит дружбу; впоследствии пытается навредить строительству нового отеля – отказываясь продать дом, располагающийся на месте будущего строительства.
- Вера Сильвертон – атриса-красавица из шоу Бенхама
- Джордж Бенхам – драматург, друг Арчи
- Мэбель Винчестер – английская хористка, обрученная сначала с Биллом, потом с Реджи.
- Джон Смит – «Парень с сосиской»: спас Арчи от голодной смерти на фронтах Первой мировой, но потом утратил память. Впоследствии частями обрел её вновь – благодаря усилиям Арчи, устроившего его в отель официантом.
- Блейк – англичанин, владелец табачной лавки на 6-й Авеню
- Миссис Кора Бэйтс Белл – женщина, разработавшая теорию рационального питания. Держит своих мужа и сына на полуголодном пайке
- Линдей Макколл - муж Коры, запуганный супругой.
- Линдсей Вашингтон Макколл – рыжеволосый 16-летний сын Коры, побеждающий в конкурсе пожирателей мясных пирожков.
- Уилсон Хаймак – композитор, сочинивший шлягер "Mother's Knee"
- Спектация Хаскиссон – певица, в которую влюблен Билл.
- Макс Блюменталь – музыкальный издатель
- Алоизий Конолли – друг Брюстера, политика которого вызывает забастовки трудящихся.
- Эллис Уигмор – невеста Джеймса Уиллера, автор «Венеры», которую приобретает Арчи, чтобы подарить на день рождения – сначала Люсиль, потом мистеру Брюстеру.[1]
Напишите отзыв о статье "Несокрушимый Арчи"
Примечания
Ссылки
- [wodehouse.ru/rusb71.htm Книжная витрина, Комерсантъ Weekend]
Отрывок, характеризующий Несокрушимый Арчи
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
