Номарх
Номарх (др.-греч. νομάρχης; νομ-άρχης[1]) — должность управителя нома в Эллинистическом Египте и также принятое в историографии название чиновников c теми же полномочиями во времена Династического периода Египта. Являлся представителем фараона, а также осуществлял контроль и управление административной областью. В греческом языке существовало понятие номархия (др.-греч. νομαρχία; νομ-αρχία[1]) — звание или должность номарха, а в Эллинистическом Египте иногда также называлось управляемое номархом земельное владение, часто не совпадающее с границей нома.
В его полномочия входили сбор налогов, судебные функции, набор и обеспечение войск, хозяйственное администрирование.
В современной Греции (с 1833 по 1994 год) номархами именовались губернаторы ном (областей) Греции.
Династический период
Титул номарха (егип. ḥȝty-ʿ — наместник или егип. ḥry-tp ʿȝ — великий предводитель) иногда напрямую давался фараоном, а иногда передавался по наследству. Обычно наследственная передача титула практиковалась во время промежуточных периодов истории Египта, когда ослабление центральной власти приводило к усилению соперничества номархов с фараонами и между собой. В такие смутные времена личные амбиции и возможности некоторых номархов позволяли им добиваться большей самостоятельности и обособления своего нома, что, в свою очередь, приводило к дроблению территории Египта и даже иногда падению власти фараона. Известны случаи узурпации номархами права на корону, некоторые из которых привели к возникновению новых сильных династий, восстанавливающих централизованную власть в стране.
Эллинистический период
В Эллинистическом Египте номархи стали постепенно уступать власть назначаемым в номы стратегам. Эти должности были введены Птолемеем I (правил 323—283 гг. до н. э.), как следствие завоевания Египта греко-македонянами. Стратег был военно-административной опорой Птолемеев и обеспечивал необходимый для правительства порядок и нормальное функционирование номовых ведомств. Птолемей II (правил 285—246 гг. до н. э.) окончательно распределил административные функции, номовые чиновники теперь формально подчинялись царю, а реально — назначаемому представителю царя — стратегу, к которому переходит военно-политическая власть в номе. Номарх становится управляющим царскими владениями, фактически его полномочия сводятся к функциями чиновника по сельскохозяйственному ведомству. Он осуществляет надзор за первичной обработкой целины, являвшейся обычно царской землей, и контроль обширных территорий — номархий, часто не совпадавших с границами номов.[2]
Напишите отзыв о статье "Номарх"
Примечания
Ссылки
- [www.egyptology.ru «Египтологический изборник».]
|
Это заготовка статьи о Древнем Египте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Номарх
Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
