Одеон на холме Фурвьер (Лион)

Одеон
Одеон на холме Фурвьер Odéon antique de Lyon
Одеон
Дата постройки	II век н. э.
Статус	Классифицирован (1905)  Всемирное наследие ([whc.unesco.org/ru/list/872 №872], 1998, в составе всего центра города)

Одеон на холме Фурвьер — одеон в римском Лугдуне (Лионе), расположенный рядом с римским театром, образует с ним единый археологический ансамбль, редко встречающийся в римской архитектуре. В Галлии, за исключением Лугдуна, только во Вьене можно встретить расположенные рядом театр и одеон. Такое местоположение, видимо, не случайно, поскольку Лугдун был основан римскими поселенцами, изгнанными аллоброгами из Вьена.

История открытия

Строение стало известно в XVI веке как место мученической смерти ранних христиан в 177 году. Вскоре, различные авторы стали писать о нём как о древнем театре, памятник стал упоминаться в текстах различных авторов (например, у Габриэля Симеони). Впоследствии были проведены исследования, в результате которых выяснилось, что сооружение являлось местом зрелищ.

История

Одеон был построен в начале или в середине II века. Раскопки показывают, что постройка относится к периоду правления римского императора Адриана. Сооружение имеет меньшие размеры, чем находящийся рядом театр, поэтому оно классифицируется как одеон. Здесь проходили музыкальные спектакли, публичные чтения, что было менее популярно, чем театральные представления. Также, возможно, здесь происходили собрания городской знати.

Архитектура

Зрительские ряды театрона расположены на склоне холма. Одеон диаметром 73 метра мог вместить около 3 тыс. зрителей.

Отрывок, характеризующий Одеон на холме Фурвьер (Лион)

– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.