Орден Дубовой короны

Орден Дубовой короны
Оригинальное название	Ordre de la couronne de Chêne
Девиз	JE MAINTIENDRAI
Страна	Люксембург Люксембург
Тип	Орден
Статус	Вручается
Статистика
Дата учреждения	29 декабря 1841 года
Очерёдность
Старшая награда	Орден Заслуг Адольфа Нассауского
Младшая награда	Орден Заслуг Великого герцогства Люксембургского

См. также: Орден Короны

Орден Дубовой короны (фр. Ordre de la couronne de Chêne) — государственная награда Великого герцогства Люксембург.

История

В 1840 году в Нидерландах была принята конституция, значительно ограничившая самодержавные права короля Вильгельма II, в том числе в его праве награждать по своему усмотрению орденами королевства. Вильгельм II воспользовавшись своим вторым титулом — Великого герцога Люксембургского (Люксембург находился в личной унии с Нидерландами), 29 декабря 1841 года учредил люксембургский орден Дубовой короны, которым уже мог распоряжаться по своему усмотрению.

В нидерландский период истории Люксембурга орденом награждалось довольно мало люксембуржцев (менее трети) и основное количество награждённых составляли голландцы и иностранцы вплоть до 1890 года, когда вследствие смерти Вильгельма III личная уния между Нидерландами и Люксембургом была прервана. С этого момента орден Дубовой Короны стал чисто люксембургским орденом, новый великий герцог Адольф Нассау продолжил награждение орденом. В настоящее время орден Дубовой короны является третьим по старшинству в иерархии люксембургских наград.

Степени

Первоначально орден имел четыре степени — Большой крест, рыцарь со звездой, командор и рыцарь.

5 февраля 1858 года, при изменении статута ордена, количество степеней было увеличено до пяти:

• Большой Крест — знак ордена на широкой ленте через правое плечо и звезда на левой стороне груди.
• Великий офицер — знак ордена на шейной ленте и звезда на левой стороне груди.
• Командор — знак ордена на шейной ленте.
• Офицер, с 5 февраля 1858 года — знак ордена на нагрудной ленте с розеткой.
• Рыцарь (Кавалер) — знак ордена на нагрудной ленте.

Также ордену принадлежит медаль в трёх степенях: золотая, серебряная и бронзовая.

Описание ордена

Знак ордена представляет собой равноконечный золотой крест белой эмали. В центре креста находится круглый медальон зеленой эмали с широким золотым ободком, на котором помещён золотой вензель короля Вильгельма II — коронованная готическая литера «W». К кресту офицерской степени добавляется золотой дубовый венок между плечами креста.

Нагрудная звезда Большого креста и кавалера со звездой до 1858 года представляла собой серебряный мальтийский крест, на котором помещался медальон, аналогичный медальону знака и обрамленный кольцом красной эмали с надписью «JE MAINTIENDRAI»("Я буду поддерживать, сохранять"). Медальон обрамлён венком зелёной эмали из дубовых листьев. После 1858 года нагрудная звезда Большого креста стала представлять собой серебряную восьмиконечную звезду с аналогичным медальоном и венком, а старая звезда стала служить отличием степени Великого офицера.

Лента ордена — шёлковая муаровая, оранжевая (до 1858 года жёлтая), с тремя тёмно-зелёными полосами. Ширина ленты Большого креста — 100 мм, Великого офицера — 50 мм, командора, офицера и кавалера — 37 мм.

Медали ордена представляют собой восьмиугольник, образуемый вписанным в него знаком ордена и заполненным пространством между плечами креста.

Условия награждения

Орден Дубовой короны предназначен для вознаграждения граждан Люксембурга за заслуги в военной и гражданской службе. Также могут награждаться иностранцы.

Награждение более высокой степенью ордена может быть произведено не ранее пяти лет после предыдущего награждения.

После награждения более высокой степенью ордена знаки младшей степени полагается возвращать в Государственное министерство. Так же требуется возвращать знаки ордена и после смерти награждённого.

Ссылки

• [www.gouvernement.lu/publications/luxembourg/Distinctions_honorifiques/index.html Distinctions honorifiques du Grand-Duché de Luxembourg]
• [zasluga.net/Europe/Luxemburg/OakCrown/OakCrown.htm Орден Дубовой Короны]

Отрывок, характеризующий Орден Дубовой короны

Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.