Очаг Гона
Очаг Гона (англ. Ghon's focus, Ghon focus) — очаг первичного поражения легких при туберкулёзе, обычно в рамках первичного туберкулёзного комплекса (т.е. в сочетании с регионарной лимфаденопатией). Первоначально представляет собой небольшой (размером от булавочной головки до вишни) очаг гранулематозного воспаления, который можно обнаружить на рентгенограмме грудной клетки[1]. В большинстве случаев зарубцовывается, оставляя после себя капсулу из соединительной ткани, в которой впоследствии откладываются соли кальция, но в некоторых случаях может развиться в полноценный туберкулёз, особенно если у пациента ослабленный иммунитет[1].
Первым характеристику данного очага в 1912 году дал патологоанатом профессор Антон Гон[2].
В активном состоянии чаще всего встречается у детей. О распространённости этого вида поражения свидетельствует тот факт, что зажившие очаги Гона встречаются у 90—97% всех трупов взрослых людей[2].
Напишите отзыв о статье "Очаг Гона"
Примечания
- ↑ 1 2 Kumar, Vinay; Abbas, Abul K.; Fausto, Nelson; & Mitchell, Richard N. (2007). Robbins Basic Pathology (8th ed.). Saunders Elsevier. pp. 516-522 ISBN 978-1-4160-2973-1
- ↑ 1 2 [bigmeden.ru/article/%D0%93%D0%BE%D0%BD%D0%B0_%D0%9E%D1%87%D0%B0%D0%B3 Гона Очаг] (рус.). [bigmeden.ru/ Большая Медицинская Энциклопедия ]. Проверено 19 января 2012. [www.webcitation.org/68XfloinN Архивировано из первоисточника 19 июня 2012].
|
Это заготовка статьи по фтизиатрии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Очаг Гона
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
