Памятник «Танк-победитель»

Памятник
Памятник «Танк-победитель»
Памятник «Танк-победитель»
Страна	Россия
Город	Санкт-Петербург

Па́мятник «Танк-победи́тель» установлен в Санкт-Петербурге у реки Красненькой (пр. Стачек, 106—108). Входит в мемориальный комплекс Кировский вал.

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810237003

На гранитном постаменте установлен танк «КВ-85», который выпускал Челябинский Кировский завод в годы Великой Отечественной войны. За ним находится сохранившийся дот с надписью 1941—1945. Это один из двух известных сохранившихся экземпляров данной модели. Второй танк находится в Челябинске. Еще один аналогичный танк «КВ-1с» находится в Кубинке.

Памятник установлен в 1951 году по предложению инженера-конструктора танка Ж. Я. Котина и по проекту архитектора В. А. Каменского. У дота — бетонная стела с текстом:

В час смертельной опасности, когда немецко-фашистские войска рвались в город Ленина, мужественные ленинградцы под артиллерийскими обстрелами и авиационными бомбежками вместе с военными строителями создали непреодолимую оборону с долговременными огневыми точками. Здесь оборонялись части истребительно-противотанковой артиллерии 42 армии.

Близ этого места в 1945 году была сооружена не сохранившаяся Триумфальная арка, у которой торжественно встречали войска, возвращавшиеся с фронта 8 июля 1945 года.

Галерея

• Memorial plaque (Pillbox (military)).JPG
• Pillbox (Kirovsky wall)1.JPG
• Tank The Victor Monument SPB.jpg

Литература

• Порецкина Э. Н. [blokada.otrok.ru/library/memor/09.htm Стойкости и мужеству героев: Памятники и мемориальные доски Ленинграда, посвященные Победе в Великой Отечественной войне]: Справочник. Л.: Лениздат, 1985
• Гусаров А. Ю. Памятники воинской славы Петербурга. — СПб, 2010. — ISBN 978-5-93437-363-5.

Ссылки

• [yuripasholok.livejournal.com/1473887.html ЦАМО РФ, фонд 38, опись 11355, дело №2245, стр.26]

Отрывок, характеризующий Памятник «Танк-победитель»

– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.