Пацайкин, Иван

Иван Пацайкин
Личная информация
Оригинальное имя	рум. Ivan Patzaichin
Гражданство	Румыния Румыния
Специализация	Гребля на байдарках и каноэ
Клуб	«Динамо» Бухарест
Дата рождения	26 ноября 1949(1949-11-26) (74 года)
Место рождения	Кришан, Румыния
Награды и медали Олимпийские игры Золото Мехико 1968 Двойка 1000 м Золото Мюнхен 1972 Одиночка 1000 м Серебро Мюнхен 1972 Двойка 1000 м Золото Москва 1980 Двойка 1000 м Серебро Москва 1980 Двойка 500 м Золото Лос-Анджелес 1984 Двойка 1000 м Серебро Лос-Анджелес 1984 Двойка 500 м Чемпионаты мира Золото Копенгаген 1970 К-2 1000 м Золото Тампере 1973 К-1 1000 м Золото Тампере 1973 К-2 1000 м Золото София 1977 К-1 1000 м Золото Белград 1978 К-1 10000 м Золото Дуйсбург 1979 К-2 500 м Золото Ноттингем 1981 К-2 1000 м Золото Белград 1982 К-2 10000 м Золото Тампере 1983 К-2 1000 м Серебро Белград 1971 К-2 1000 м Серебро Белград 1975 К-1 1000 м Серебро Ноттингем 1981 К-2 10000 м Серебро Тампере 1983 К-2 10000 м Бронза Белград 1971 К-1 500 м Бронза Тампере 1973 К-1 500 м Бронза Мехико 1974 К-1 500 м Бронза Мехико 1974 К-1 1000 м Бронза Мехико 1974 К-1 10000 м Бронза София 1977 К-1 10000 м Бронза Белград 1978 К-1 1000 м Бронза Дуйсбург 1979 К-1 1000 м Бронза Дуйсбург 1979 К-1 10000 м

Иван Пацайкин (рум. Ivan Patzaichin; род. 26 ноября 1949, Кришан, Румыния) — румынский гребец на каноэ. Четырёхкратный олимпийский чемпион (C-1 1000 м: 1972 , C-2 1000 м: 1968 , 1980 , 1984), трижды серебряный призёр олимпийских игр (C-2 500 м: 1980, 1984, С-2 1000 м: 1972). Принимал участие в пяти летних Олимпиадах. Девятикратный чемпион мира, обладатель в общей сложности 22 медалей чемпионатов мира.

Родился в семье выходцев из России, в коммуне Кришан уезда Тулча. На клубном уровне выступал за «Динамо» Бухарест. По окончанию спортивной карьеры сосредоточился на тренерской деятельности. В настоящее время является главным тренером сборной Румынии по гребле на байдарках и каноэ. Среди учеников Ивана — олимпийский чемпион и многократный чемпион мира Флорин Попеску.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/pa/ivan-patzaichin-1.html Иван Пацайкин] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• Пацайкин Иван — статья из Большой олимпийской энциклопедии (М., 2006)

Отрывок, характеризующий Пацайкин, Иван

Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.