Первый отдел

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Первый отдел — отдел в советских и российских организациях, осуществляющий контроль за секретным делопроизводством, обеспечением режима секретности, сохранностью секретных документов. С 2004 года для наименования таких отделов используется официальное название «режимно-секретный отдел» (РСО).

Первый отдел в СССР

Такой отдел был в каждой организации, имевшей какое-то отношение к секретной информации или располагавшей возможностью печатать тексты.

Отдел контролировал доступ к секретной информации, поездки за границу и публикации. Также первый отдел контролировал использование пишущих машинок, копировальных аппаратов и других печатающих устройств.

В первых отделах хранилась информация о сотрудниках предприятия, в специальных анкетах отмечалась информация о политических взглядах, поездках за границу, допуске к документам, имеющим гриф «для служебного пользования» или «секретно».

РСО в России

Согласно Закону РФ от 21 июля 1993 года N 5485-1 «О государственной тайне», организации, независимо от формы собственности, для выполнения работ, связанных с использованием сведений, составляющих государственную тайну, должны получить специальную лицензию.

Необходимость введения в структуру организации режимно-секретного отдела определяется при лицензировании, в зависимости от объема и важности сведений, составляющих государственную тайну, используемых в работе. При незначительном объеме таких сведений РСО на предприятии может не открываться. В этом случае предприятие обязано заключить договор с организацией, имеющей РСО, на хранение там документации.

См. также

• Особый отдел

Ссылки

• [zakon.kuban.ru/private/prgp33.htm Приказ Генеральной прокуратуры РФ от 10 июня 1998 г. N 33 «О введении в действие Положения о работе с секретными материалами, документами, делами»]

Отрывок, характеризующий Первый отдел

В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.