Переверзев, Иван Николаевич

Иван Николаевич Переверзев
Род деятельности:	сельскохозяйственный деятель
Дата рождения:	10 октября 1928(1928-10-10)
Место рождения:	станица Петропавловская, Курганинский район, Краснодарский край
Гражданство:	СССР СССР, Россия Россия
Дата смерти:	14 сентября 2004(2004-09-14) (75 лет)
Место смерти:	Краснодар
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Иван Николаевич Переверзев (1928-2004) — сельскохозяйственный деятель, Герой Социалистического Труда (1976).

Биография

Иван Переверзев родился 10 октября 1928 года в станице Петропавловская (ныне — Курганинский район Краснодарского края). После окончания Майкопского лесного техникума работал механиком, затем помощником лесничего на Мучкапской лесозащитной станции. Позднее преподавал в училище механизации, стал его директором. В 1960 году Переверзев был назначен председателем колхоза имени Кирова в Каневском районе Краснодарского края. В 1963 году он заочно окончил Кубанский сельскохозяйственный институт.

В 1967 году в колхозе Переверзева была создана первая в Каневском районе племенная ферма крупного рогатого скота, насчитывавшую 458 голов, 260 из которых — чистопородными.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 декабря 1976 года за «большие успехи, достигнутые во Всесоюзном социалистическом соревновании, проявленную трудовую доблесть при выполнении планов и социалистических обязательств по увеличению производства и продажи государству зерна и других сельскохозяйственных продуктов в 1976 году» Иван Переверзев был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

В 1982—1998 годах Переверзев руководил Северо-Кавказским зональным НИИ садоводства и виноградарств в Краснодаре. Активно занимался научной деятельностью, опубликовал ряд работ, подготовил 3 кандидатов наук. Доктор экономических наук, профессор. Активно занимался общественной деятельностью. Скончался 14 сентября 2004 года, похоронен на Славянском кладбище Краснодара.

Был награждён тремя орденами Ленина и орденом Октябрьской Революции, рядом медалей.

Отрывок, характеризующий Переверзев, Иван Николаевич

– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.