Полено (фильм)

Полено
Otesánek
Жанр	комедия драма фэнтези триллер мистика
Режиссёр	Ян Шванкмайер
Автор сценария	Карел Яромир Эрбен Ян Шванкмайер
В главных ролях	Вероника Жилкова Ян Гартль Ярослава Кречмерова Павел Новы Кристина Адамцова Дагмар Штршибрна Зденек Козак Густав Вондрачек
Кинокомпания	Athanor, Barrandov Biografia, FilmFour
Длительность	125 мин.
Страна	Чехия Чехия Великобритания Великобритания Япония Япония
Год	2000
IMDb	ID 0228687
Выход фильма «Полено» (оригинальное название — Otesánek)

К:Фильмы 2000 года

«Полено» (чеш. Otesánek) — кинофильм чешского режиссёра Яна Шванкмайера. Три премии Чешской Академии Кинематографа «Чешские львы», приз критиков за «Лучший игровой фильм», две номинации на Кинофестивале в городе Пльзень «Награда Дон Кихота» и «Золотой Кинопалец» и 8 различных номинаций.

Сюжет

Карел (Ян Гартль) и Божена (Вероника Жилкова) — бездетная семейная пара. Однажды Карел принёс в дом кусок дерева, которое после небольшой доработки стало походить на маленького человечка. Но, к его удивлению, Божена стала относиться к этому чурбачку, как к своему ребёнку. А «ребёнок» вскоре начал подавать признаки жизни.

Проблематика

Сюрреалистическая экранизация французской народной сказки «Волшебное полено» о бездетной паре, которая очень хотела иметь ребёнка. Сама сказка — это некий симбиоз «Колобка» и «Франкенштейна». Одна из самых необычных экранизаций народных сказок в кинематографе. Жестокий гротеск современного общества, его идеалов и стереотипности существования. Фильм о загнанности в угол тех людей, которые не могут, не имеют возможности вписаться в общую картину благополучности навязанных норм и порядков, о том, на что они способны и как далеко могут зайти, чтобы стать «нормальными». Страх, боязнь замкнутых пространств, личные фобии, осуждение.

Не случайно кульминацией фильма является принесение в жертву полену девочкой своих соседей и даже родителей ради того, чтобы хоть как-то общаться с этим поленом, поскольку этого общения она не имеет с этими людьми, которых ненавидит. Открытый финал ленты оставляет зрителя в недоумении и даёт простор воображению: осталось ли полено «в живых» или его всё таки уничтожила старушка?

В ролях

• Вероника Жилкова — Божена Горакова
• Ян Гартль — Карел Горак
• Ярослава Кречмерова — мать Альжбетки
• Павел Новы — отец Альжбетки
• Кристина Адамцова — Альжбетка
• Зденек Козак — Пан Злобек

Интересные факты

• 72-летний Ян Шванкмайер — представитель экспериментального кинематографа, он при жизни стал классиком и одним из художественных идеологов абсурдизма и сюрреализма Чешской Сюрреалистической Коммуны.
• Сам режиссёр после выхода этого фильма призывал зрителей не оценивать увиденное лишь с одной приемлемой позиции, называя его многоплановым и многозначным. В фильме используются приёмы анимации, кинематографии и коллаж.
• В августе 2009 года пользователь solipsist выложил на сайте 4chan несколько скриншотов из видео, от которого якобы появляются мысли о самоубийстве. Затем он всячески развивал и поддерживал дискуссию о том, существует ли ролик в реальности и возможно ли в принципе воздействовать на человека подобным образом. В конце концов первоисточник изображений был найден и ажиотаж вокруг видео сошел на нет.

Ссылки

• «Полено» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.25-k.com/page.php?id=3383 Странная сказка не про Буратино]; 25 КАДР: Независимый журнал о кино, № 1 2014

Отрывок, характеризующий Полено (фильм)

– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?