Процентный барьер

Проце́нтный барьер — доля голосов на пропорциональных выборах, получив которую, список участвует в распределении мест. Чаще всего — около 5 %. Сокращает пропорциональность представительства. Обоснование — недопущение фрагментации парламента и обеспечение стабильного большинства.

ПАСЕ рекомендует устанавливать процентный барьер для парламентских выборов на уровне не выше 3 %

Рекордные барьеры на парламентских выборах

Израиль — 3,25 %, Дания — 2 %, Нидерланды — 0,67 % (общее число голосов, разделённое на число мест в палате, избираемой по пропорциональной системе — 150).

Турция — 10 %.

Оценка процентных барьеров конституционными судами и Советом Европы

В 1987 и 1988 г. Европейская комиссия по правам человека отклонила две жалобы на закон Франции о выборах депутатов Европарламента, вводивший пятипроцентный барьер как для доступа к распределению мест, так и для возврата избирательного залога, что, по мнению заявителей, нарушало статью 3 первого протокола ЕКПЧ (ранее аналогичные жалобы отклонил также Государственный совет Франции).

В 1993 г. Конституционный суд Италии, а в 1996 г. Европейская комиссия по правам человека отклонила жалобу на новый итальянский закон о парламентских выборах, согласно которому для участия в пропорциональном распределении мандатов требовалось преодолеть четырёхпроцентный барьер на уровне всей страны.

В 2001 г. ЕСПЧ признал неприемлемой жалобу на условия Устава об автономии Канарских островов, вводившие барьер на уровне 6 % голосов по всей автономии или 30 % голосов в одном из округов; аналогичную жалобу в 1999 г. отклонил Конституционный суд Испании.

Установленный в Латвии для парламентских выборов пятипроцентный барьер был признан правомерным решением Конституционного суда в 2002 г., а также отвечающим Европейской конвенции о правах человека решением ЕСПЧ в 2007 г.

Установленный в Турции десятипроцентный барьер подвергался критике ПАСЕ, но в 2007 г. Европейский суд по правам человека 5 голосами против 2 в деле Yumak and Sadak v. Turkey, № 10226/03 не усмотрел в высоте барьера нарушения ЕКПЧ. Дело было передано в Большую Палату суда, которая в 2008 г. пришла к аналогичному выводу 13 голосами против 4.

Российский пятипроцентный барьер на выборах Госдумы был признан правомерным Конституционным судом в 1998 г., учитывая то, что его применение может быть ограничено.

В Германии конституционный суд в 2011 году признал недействительным пятипроцентный барьер для выборов в Европарламент; вместо него был введён трёхпроцентный барьер, но и его суд отменил, в 2014 году.

В 2007 году ПАСЕ рекомендовала устанавливать процентный барьер для парламентских выборов на уровне не выше 3 %.

Тенденции

В Израиле сегодня для выборов в Кнессет электоральный барьер составляет 3,25%. Перед 1992 г. он составлял 1%, между 1992 и 2003 - 1,5%. 17 мая 2014 он был поднят до 2%, а начиная с марта 2014 г., он был в очередной раз поднят до 3,25%.

В Латвии с 1995 г. повышен на выборах сейма с 4 до 5 % (сохранён в 2002 г. Конституционным судом). В 2002 г. жертвой этого повышения пала партия «Латвийский путь», в преддверии выборов 1995 г. возглавлявшая правительство и добившаяся тогда повышением барьера непопадания в Сейм социал-демократов. C 2005 г. такой же барьер введён Сеймом на выборах Рижской думы, от чего пострадала голосовавшая за его введение Партия народного согласия. С 2009 г. такой же барьер введён на всех муниципальных выборах.

На Украине с 2006 г. барьер на выборах в Верховную Раду снижен с 4 до 3 %. Однако начиная с выборов 2012 года барьер был поднят до 5%.

В России с 2007 г. барьер на выборах Государственной думы повышен с 5 до 7 %, на выборах 2011 года предусмотрено предоставление также 1-2 мандатов партиям, набравшим от 5 до 7 % голосов. На выборах 2016 года барьер вновь составил 5 %.

Значимый эффект

На выборах Госдумы в 1995 г. и на турецких парламентских выборах 2002 г. в парламент по партийным спискам не прошли партии, в сумме набравшие более 45 % голосов избирателей.

Риск того, что наиболее близкая избирателю партия не преодолеет процентного барьера, способствует голосованию за более крупные партии.

Дифференциация

Процентный барьер может быть различным для отдельных партий и их блоков (Армения, Италия, Литва, Венгрия, Польша). Возможно освобождение от процентного барьера для партий национальных меньшинств (Германия). В некоторых случаях (Армения, Россия в 2010-2012 годах) существует т.н. «утешительный проходной барьер», когда партия, получив определённый процент голосов избирателей ниже установленного проходного барьера, имеет право на получение 1 или 2 мест в парламенте, но без создания своей фракции.

Отрывок, характеризующий Процентный барьер

Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.